Щедрый водолей

Какие чувственные губы,
А могут ведь унизить и унять.
В забвении так щедро любят,
И в радости нахлынувшей кричат.

Чуть приоткрыты, чуть с укором,
Вдруг разбегаются, шутя.
И сыпет смех диковинный с задором,
И брызжут искры, словно с янтаря.

Печаль опустит губы ниже,
Сожмет усталой полосой,
И складки губ сбегутся ближе,
И мир померкнет в них лихой.

Спьянят пришедшим наваждением,
Тепло отдав другим губам,
И жаждой страсти упоения,
И мигом счастья данным нам.

Мы наслаждаемся полночным божеством.
А купол неба - чашею Грааля*,
Орнаментом украшен руаяля -
По самые края наполнен волшебством.
*
Рукою щедрою Всевышнего святой,
Нам послана любовь из мирозданья -
Волшебный изопьём нектар с тобой,
Из этой чаши неземного созиданья.
*
Причастие подарит просветление,
Наполнит нас живительною силой,
И ловкостью и храбростью Ахилла.
И будет длиться вечно то мгновение.
*
Грааля чаша – состояние души,
Соединенья человека с Богом.
Молитвы неба...

жил слизняк
он был дурак
так
ползал он по грядке
но его за бурак
стукали по пяткам

тот слизняк
он был чудак
щедрый был фасоли
лук давал тлям
просто так
а чеснок тем более

огурцы муравьям
мухам блохам либо
кузнецам воробьям
но не слыхал спасибо

тот слизняк
что дурак
ползал по дороге
но ему гурт собак
оборвал все ноги

поумнел тут слизняк
смастерил ракушку
посадил внутрь бурак
тыкву лук петрушку

вот теперь там
он сам
кушает картошку...

Нам истину одну откроет
О братьях притча, мне поверь...
Детей, в семье, их было двое.
Уж взрослые они теперь.

Один – богатым стал и щедрым,
Благотворительностью слыл.
Другой, казалось, не был бедным,
С людьми лихими он дружил.

Так на скамье для подсудимых,
Сидел один разбойник-брат.
Когда ж преступника спросили --
Как стал таким, кто виноват? –

Ответил дерзко подсудимый:
«Отец мой пил, меня ж и мать,
Напившись, бил, я стал – ранимый!
А, кем ещё я мог бы стать?»

...Был...

Ах, на то она зима,
Чтоб снегами заметать!
Чтоб мороз нам щедро красил
Щеки в красные атласы.

Наша зимушка-зима,
Ты морозцем хороша!
И метели, если в меру -
Никому не надоели.

Елки, в зелени лохматой,
Нам помахивают лапой.
В ожиданье новогоднем
Они водят хороводы.

Праздник должен быть у всех -
Елки знают лучше всех.
Запах елок, мандаринов -
Нам ничем не заменимы!

Любят все и млад и стар
Запах этот, карнавал.
День рожденья есть у всех,
А у года — раньше всех.

И...

Я люблю свою родину,
Край Воронежский мой
И село наше Пузево,
Где родительский дом,
Шипов лес, его дуб Идеальный,
Да реку Осередь.
Моя малая родина,
О тебе, как не петь!
И поверь, мне родная,
Как родимая мать,
И милее и краше
Места мне не сыскать.
Парк в душистых акациях
И в подснежниках лес,
Да цветы, что лазоревы,
Называются здесь.
Клуб, где танцы шли за полночь,
Церковь в центре стоит.
Здесь крестил всех нас батюшка,
Освящали кулич.
И теперь свечи ставим -
За помин и за...

Сжимается мир.
Смех шагреневой кожи
Над щедрой душой.

Речка в берегах течёт,
У себя влюблённых ждёт.
На песочке я с тобой,
День сегодня выходной.

Чайка белая парит
И на парочку глядит.
Видно ей всё свысока,
Но любовь так глубока,

Окунись хоть с головой,
Не увидишь здесь такой
Ты любви безумственной,
Щедрой, не искусственной.
-
Сергей Прилуцкий, 18.01.2013, Алатырь

Как жизнь без весны, весна без листвы,
Листва без грозы и гроза без молнии,
Так годы скучны без права любви
Лететь на призыв или стон безмолвный твой.

Увы, не предскажешь беду,
Зови, я удар отведу.
Пусть голову сам за это отдам,
Гадать о цене не по мне, любимая.

Дороги любви у нас нелегки,
Зато к нам добры белый мох и клевер.
Полны соловьи счастливой тоски
И вёсны щедры, возвратясь на север к нам.

Земля, где так много разлук,
Сама повенчает нас вдруг
За то, что верны мы...

Души крыло, как музыка, но в ней корпит и плоти скоротечность,
капризами хамелеона-ветра. Мной дышит стен холодный свет,
материи небытиё, подвижный образ вечности
на зубчатых колёсиках часов, страсть к женщине – желание бессмертья.

Я раб свободы; вожделенье – пол души; взгляд капает свинцом,
в идеях воплощая бытиё вещей; и этот город медно-бледный,
из кристаллических решёток новостроек – он словно мёртв, но он живое существо –
он плотски слепнув – прозревал, что до рожденья знал идею...