Щедро

Там зори алые в полнеба,
И солнца светом дни щедры.
Там край степной, родного хлеба,
Там те, в ком мне близки миры.

Открыты и чисты там нравом,
Душой беззлобны степняки.
В них как в себе уверен в каждом,
Ведь они все мне — земляки.

И в счастья дни, и в дни печали,
Я помню, что я сын степей.
Что во мне их размах и дали,
Основой сущности моей.

И в холод зим, и жарким летом,
И в не родимой стороне.
Всегда остаться человеком,
Даст силы сущность эта мне.

Там зори алые в...

Говорят, что земля пока вертится,
Солнца красного струится свет,
Луна вокруг неё крутится,
Боже мой! Одари тем, чего у них нет.
Тупому дай голову и подари мозги,
Нищему подай золота, юному дай любви,
Дай же мне немного мудрости,
Светлым разумом одари.
Властному деспоту власть отдай,
Пусть он навластвуется всласть,
Щедрому благодарности дай,
Бедному мечтания сласть.
Каждому дай понемножку всего,
Мне же как можно больше, дай,
Знаю, у тебя так много того,
Главное, что есть у тебя Рай...

Дары столь щедрые сердечные нас делают богаче,
Как всякий честный, на поверку, самый выгодный обмен,
Ведь при даянье совершенно бескорыстном, не иначе,
Нам чьё-то сердце открывается ответно и взамен.
Тогда ни в чём бы мы, пожалуй, не имели недостачи,
Последний нищий уже скоро встал бы с нищеты колен, –
Когда бы всё, чем только под луною мы ни обладали,
Подобным благородным способом мы в прибыль обращали!

Яков Есепкин

Палимпсесты

Ночь цветников

Третий фрагмент

Стены яркие мглой востемним,
Присновечной незвездностью камор,
Всяк успенный Аидом гоним,
Лей, юдоль, нетей слоту на мрамор.

Аще время цетрарам пылать,
Яко нощно мы идем скитаться,
Пусть обсиды распишут под злать,
Ей одной с миррой неб сочетаться.

И начнут бальзамины темниц
Истекать млечным воском эфирным,
И затлится остудность цветниц
Лишь свечением нашим порфирным.

Одиннадцатый фрагмент

Не за нами ль о...

Одна из главных злополучных наших и заклятых бед –
В единый монолит не спаянная поколений воля.
Также ещё: едим хлеб божий и, хотя другого нет,
Проводим ревностно и охраняем межи мы средь поля,
Чем неизбежно делу общему наносим только вред. –
Не потому ли и ущербна и скудна так наша доля?..
Нет, пока врозь стремлений добрых в землю семена кладём,
Мы урожая щедрого до той поры не соберём!

Этот мир отлично сложен,
Весел, ярок и красив.
И свободен. Он не должен
Быть учтив и терпелив.

Мир богат, но не обязан
Отзываться на мольбы.
Он контрактами не связан
И не нянька у толпы.

И не злой и даже щедрый
Шансы каждому даёт.
Но свои не вскроет недра,
Не положит счастье в рот.

Бесполезно ныть и плакать,
Проклинать и тупо ждать,
Угрожать кровавой дракой
И его критиковать.

Даже если ты достоин
Получить набор всех благ,
Этот мир не так устроен.
Не разжалобить никак.

Яков Есепкин

«Стихотворения из гранатовой шкатулки»

Под легкой сенью колоннад

Восьмой фрагмент

И восплачут музыки, теней
Соваянья и вершники ада
Будут нощи вифанской темней,
Станут млечными призраки сада.

Не ждали нас обручницы тьмы,
Не искали матроны честные,
Это мы, это, Господе, мы
Барву льем в рамена ледяные.

И еще под кимвал и цевниц
Скорбный плач расточится зефирность,
И сквозь мертвую роскошь цветниц,
Сквозь остье мы соявим порфирность.

Десятый фрагмент...

Сложили, зарыли: уехали с дачи.
Варенья, соленья готовы к зиме.
Доволен желудок, а сердце всё клянчит
Чего-то, уже недоступное мне.

Я яблок антоновских вымою пару,
Душистых, как лето, и сладких, как мёд.
Я рада осеннему щедрому дару,
Державе съестной, что вручил огород.

О Бунине вспомню, в мечтах приближая,
К себе примеряя тот век и тот год;
Впервые антоновка есть в урожае,
И лидера жёлтую майку берёт.

Мне кажется, яблоко только из сада,
Не водопроводной водой, а дождём
Омыто...

***
Его душой
вмещения лишь в мере
Вечного Божественного Света,
что один всеблаг и свят,

и здесь, на этом свете, знать,
всяк человек и человечен,
и воистину богат.


***
Не то великое сокровище,
что стоит очень дорого
и продано быть может,

словно товар, – а что, как клад
невидимый, сокрыто в нас
и жизни ценится дороже!


***
По сути, чтó есть сердце наше,
как не жизни вечной дар,
что всех даров земных щедрее и дороже? –

Не зря бесстрашие в него нисходит
неизменно...

Там, где пляжи расстреляны Солнцем,
Там, где Ксанф выпил море до дна,
Где кефальевые червонцы
Раздает рыбакам глубина.

Там, где скалы, как зубы, с корнем
Рвут ревущих валов табуны,
Там, где Небо, лазурным ёрником,
Лезет голому глазу в штаны.

Где медуз марсианских тарелки
Приводнились и жалят желе.
Где прибоя настойчивый welcome
Дразнит тех, кто устал на Земле.

Там, заплыв за буек Горизонта,
Я акулий хватаю плавник.
В щедрых недрах
Эвксинского понта
Пусть парит
Мой...