Шестой этаж

Полночь, колдовские шалости,
Одурманенный спит кот,
Его тень ожив, ползёт,
Странности — в туманности.

Бестелесный бродит мОрок,
То с боков, то за спиной,
Всё болтает сам с собой,
Врёт — наврал слов лживых ворох.

Морок дышит жарким духом,
В нём загадачности ночи,
И он ужасы пророчит,
Но не верит свет тьмы слухам.

А на нижних этажах,
Тех, что ниже нас, под полом,
Гости чьи-то поют хором,
Песню о былых годах.

Полночь, колдовские шалости,
Одурманенный кот спит,
Его тень...

Ночь. Улица. Фонарь. Подъезд.
Луна. Листва. Машины. Свет.
Очки. Ключи. Нательный крест.
Замок. Щелчок. Вопросов нет.

Этаж. Пролёт. Площадка. Дверь.
Звонок. Вопрос, и тишина.
На раз открыть семь раз проверь,
Кто не пришёл, и чья вина...

17.10.2014

Нет интереснее кино,
чем в пол смотреть, ну как в окно...
И влезть в чужую жизнь тайком,
но скрытым быть за потолком.

И наблюдать и день и ночь
- не убегут из дома прочь...
И как едят и ночью спят,
по телефону говорят...

Как в ванной принимают душ..,
когда придёт с работы муж.
- Потом с друзьями обсуждать,
как кони на балконе ржать...

Вполне довольным быть собой,
своею скрытою игрой.
...Не догадается никто,
зато смешно как в шапито...

Сидеть на верхнем этаже
и наблюдать...

На чердаке хранится память,
чего в ней только, правда, нет.
Обиды ,скрытые под пылью,
которым много-много лет.

А в сундуке из старых мыслей,
хранится целый ворох слов.
Там все, что так сказать хотели,
но не смогли, боясь грехов.

А там вот, кисея страданий,
ажурная, как жизни путь.
Укрывшись старым одеялом,
тепло ей сердцу не вернуть.

А в хрустале - обломки счастья,
Разбились как-то невзначай.
Их не собрать, везде лишь части
И нету сил сказать «прощай».

А там вот, в...

Окно высматриваю в огромном рое из огней,
Что оказаться ведь должно на третьем этаже,
Свет проливая на асфальт формой от квадрата,
И заплыл такими город, но оно из разных.

Под фонарными столбами и затемнением небес
Блуждаю между зданий, как целлофановый пакет,
И вижу я не ту оконную раму и не то стекло,
Даже свет из них для меня с другим теплом.

Атакует ночной холод, не сообщая ни о чём,
Но тишина на улице порою думать о тебе даёт,
И ты, наверно, далеко, в нескольких...

С работы в отключке
Сижу в электричке,
Несусь навстречу судьбе.
Встречаюся взглядом
И слов мне не надо,
Я весь растворяюсь в тебе.
Колеса на стыках
И воздух на выдох,
Душа на седьмом этаже.
Ах что за мгновенье,
Глазами плененье,
Болею тобою уже.
Случилось как в книжке.
Я просто мальчишка.
Все старое скинуто в хлам.
Осталось очнутся,
Тебе улыбнуться,
Слегка прикоснуться
..........
И вместе
сойти,
где то Нам.

Он закричал: « Жив Ленин!»
Живой наш вождь и гений,
Ему в ответ никто,
Не выдвинул идеи,
Он выпрыгнул в окно,
Но!
За ним пошли другие,
Активные такие,
Играть им суждено,
В те игры шутовские,
И тут нам не смешно.
Ибо!
Когда окно уже
На верхнем этаже,
И под окном с обрыва,
На красном рубеже,
Лежат так некрасиво.
Те!
Кто заболел душой,
Идеей той большой,
И за народ восстали,
Врагов его долой,
Надрывно закричали.
И!
К восстанию призвали,
Сорвались и упали.
А вождь их стал...

Я
по жизни
высОты
и рвЫ
брал,
в голове
идей
этажИ
мостил,
но
своё
направление
выбрал -
неизменное
до
одержимости.



Да,
тянуло
идти
напролом
опасение -
в срок
опоздать,
но
"не трогало"
и
"не бралО"
всЁ,
что можно
в себе
обуздать.



От
небрежно
сорвавшихся
фраз
было
множество
нА сердце
ран,
и
в себе
приходилось
не раз
неуверенность
брать
на таран.



Хоть
порой было
не до амбиций,
но
влекло...

Яков Есепкин

ПОРФИРОВЫЙ ШЕЛК

• «После оглашения конца истории, либо конца литературы возможно появление гениев. Так случилось и с Есепкиным. Далее история, в том числе история литературы развивается по канону: современники убивают пророков.»
И. Осетинский


I

Меловые опять зеркала
Окружили певцов темнооких,
Пепла мало Клааса, зола
Пусть виется меж башен высоких.

Тень Иосифа тронно горит,
Иль вертепы младенцам – подолы,
Аваддон ли звездою сорит,
Гладь сарматские чертят...

Кто-то, где-то и на что горазд,
И как будто больше вариантов,
Наполняет небоскрёбы и создаст,
Человековейник протестантов.

Слов безумных в голове как рой,
Словно в разуме столпились мысли,
Небоскрёб стоит такой большой,
Рядом там же новые повисли.

Ну а всё же может так случиться,
И как вариант, быть может стать
Всякое тут может приключиться,
Муравейник будем изучать.

Жителей и в нём живёт немало,
Весь народ из ряда одного,
Этносы з заносами бывалых,
Все рабы для Бога своего...