Шептались клёны

Была я на грани, ходила по бритве,
Случались с общественным мнением битвы.
Но ангел-хранитель, а также мой род
Под локоть держали - шептали "Вперед...".
А он мне сказал - я без вектора дама...
Мой вектор вперед и без сбоя программа!
Висела на нитке, ходила по краю...
И я совершенно отчетливо знаю...
Мой ангел-хранитель, а может быть род
Меня направляет, по жизни ведет!

Я потеряла друга,он погиб в автокастрофе.
Он умерал у меня на руках,бежала кровь.
Дорога,фонари,боль в груди он шептал мне что хочет жить,
Что он бросит пить,займётся собой,заведёт семью,
И в друг...его пульс оборвался...
ЧтО Же Ты БрАчО НеЗдОвАйСя...Ну же ешё чуть чуть....
И его заберали на верх от куда не придёшь...
И такое чувство буд то в серце НоЖ..
И каждый день ЛёХ я вижу тебя во сне,
Мне сниться что мы плывём по реке...
И только я осмелилась до тебя докоснуться...
Как бог...

И вновь смотрю я в потолок,
Хочу понять себя я снова!
Зачем ты был вот так жесток?
Зачем любовь была жестока?
Зачем все было, как во сне?
Зачем в ту ночь светили звезды?
Зачем тонула я в тебе?
Зачем ты понял все так поздно?
Зачем ты все это шептал?
Зачем сгорел костер так быстро?
Зачем меня ты так ласкал?
Зачем летели страстно искры?
И снова пялюсь в потолок…
Там пустота больного рока!
Зачем ты был опять жесток?
Зачем была любовь жестока?

Напившись болью, изувечив себя стыдом,
Вгрызаюсь в человеческое месиво московских улиц.
Круговерть из недобрых, холодных, закрытых лиц
засасывает –
сбивает –
сминает –
растворяет.
Это так страшно – быть
поглощенной,
погребенной,
стертой с лица земли
толпой!
Но я не могу больше прятать свой страх
за толстой кирпичной стеной комфортабельной
квартиры из трех комнат и раздельного
сан-
узла!

Ты ушел, убежал и, боюсь, навсегда
стал частью московских запруженных улиц...

Звезды шепчутся на небе,
Чернь ночи съедает земь,
Опускаются побеги
Лунных кос в немую темнь,
Серебрятся и кружатся
По обширной стороне,
Только тесно мне здесь, братцы,
Мне бы в дали, но не те,
Где царит и правит славно
Опустелая душа,
Посох в руки и отрадной
Путь-дорожкой не спеша,
В полногрудых гор проборы,
Да далекие моря,
Повелением простора
Насыщаясь и любя.

А иногда мне хочется уйти…
Уйти туда, где ничего не слышно!
Уйти, не кричать «Прости!»;
Где сумрачно и ничего не видно!
И чтобы не думать о том,
Кто заставил молча кричать,
И шептать слова с закрытым ртом;
И слезы горькие от страха глотать!
Уйти туда, где рыжие березы
Укроют тенью бездыханное тело мое;
Где лепестки засохшей розы
В небесах напишут имя его!
Уйти, где только ветер в ночи
Унесет все мечты в небеса;
И где он скажет мне «Не молчи…»!
Я уйду лишь туда! Лишь туда…

На белоснежном листе бумаги
Дождя холодного каплям-буквам
Не удержаться. И, как бродяги
Скитальцы, тени в тумане мутном,

Исчезнут зябко, не став словами.
Боюсь в молчании захлебнуться,
И, остывающими губами
Шептать пытаюсь, моля вернуться.

Они вернутся, слова-бродяги.
Они вернутся, а это значит –
На белоснежном листе бумаги
Весенний солнечный спляшет зайчик.

Вновь губы молитву шептали
За тех, кого сердце так любит,
И звуки, сорвавшись, взлетали,
Стремясь в поднебесную судеб.

В столь искренний миг откровенья
Душа не познает обмана,
Без тени единой сомненья
Молитва неслась сквозь туманы.

А ангелы мысли ловили,
Несли в небо каждое слово,
Крылом белоснежным укрыли,
Окутав святым ореолом…

Чорна ніч на землю впала,
Я в думках тебе плекала,
Ніжно очі твої цілувала,
Про себе зовсім забувала.

Чорний янголе, прийди,
Запали знов всі світи,
Щоб не плакали дівочі,
Мої теплі карі очі.

Ти з’явився, наче диво,
Моє серце вмить зомліло
І шептало, що це—ти,
Але час прийшов піти.

Порожнеча, сил не маю,
Свою долю проклинаю.
Хоча знаю: різні ми.
Й прошу: «серце відпусти!»

Я не в силах розлюбити,
Своє серце розчавити,
Що тобі здалось в полон.
Ні, мій любий, це не сон...

Ленивый лучик за окошком
И сотни капель на стекле.
Так хочется парить на небе,
Лететь в небесной синеве.

Так хочется на простыне воздушной
С тобой валятся до утра
И тихо, нежно обнимая,
Шептать, что я люблю тебя!