Шальной

Вам кажется ведущий под шафе,
Вы правы, он весны сегодня выпил,
И птицы раскричались на душе,
Скворчонок из гнезда, сорвавшись, выпал.
И падая, взволнованно кружась,
В скворца одновременно превращаясь,
Пытается наладить с залом связь,
Порою в помещенье не вмещаясь
Поэт и врач, так трудно совместить,
Бед чёрный хлеб с блистательным апломбом,
Моля за срывы Господа простить,
Вновь вспомнить, что Азов похож на Лондон.
С утра туман, к обеду солнца всплеск,
И ратуша, как Тауэр, прекрасна...

А ты прости, прости меня родная,
За то, что я упрямый и шальной.
Спою тебе как я могу, как знаю,
Я о любви, любви своей большой.

Бродяга я, я озорной, но добрый.
Я правил строгих в жизни не любил.
Весь из углов и в чём-то неудобный,
Зато в душе любви есть жаркий пыл.

Живу одним днём, денег не считаю,
И обмануть меня легко дельцам.
Зато скупцов, мучений я не знаю,
Тех, кто живут молясь златым тельцам.

Живу всегда открыто, нараспашку,
Люблю простых, весёлых я людей.
Отдам...

Маски сброшены, свечи погасли,
Мир бесстрастен и страшно далек.
О, Евгений, ждала я напрасно -
Боль и нежность в смятении строк.

А когда я браслет потеряла,
А когда поняла – не найти,
То сгоревшей звездой засияла
Вдруг Судьба у меня на пути.

Кто он – Звездич, какие стихии,
Снова ревность твою бередят?
Мне не ведомо, только стихи я
О любви все пишу для тебя.

Да, наивна, и верю без меры
И подругам и свету, и снам,
Только кажется дикой химерой
Эта страсть и любовь, и весна...

Мы выходим в открытое море надежды,
Где мираж вдохновенья не кажется сном,
Мы блуждаем, как призраки, сбросив одежды
Из пустых и ненужных для близости слов.
Только взгляд и касанье ладони внезапно,
Все расскажут о том, что случится должно,
Мы выходим в туман без тоски и азарта,
Это ангел взлетает, от страсти хмельной.

Мы же знаем, что страсть отгорела и прахом
На поникший песок в этот вечер легла.
Вдохновенье восстанет с мечтою и страхом.
Я забыла весь мир и тебя лишь ждала
Там у...

Вгрызалась смерть в окопный бруствер,
выплёвывая мёрзлый грунт,
сухой и для неё безвкусный.
И в краткой толчее секунд
рвались и судьбы, и шинели
на клочья или навсегда.
В истерике шальной шрапнели
катилась русская звезда
по закоптившемуся небу.
Но заглушая тихий стон,
как-будто сон, как-будто небыль,
пасхальный возлетал канон
над выдохшейся канонадой,
и слушал обгоревший лес,
забывший птичии кантаты:
"Христос Воскрес! Христос Воскрес!"
И батареи вновь зверели,
показывая свой...

Ты вся – Ему покорна и уютна,
Ты ждешь Его часами у окна.
Да, ты – не человек, ты – просто кукла,
Хотя и человеком рождена.
Закон – Его любые пожеланья.
Умри? – умрешь с улыбкою шальной!
Живи? – увы, твое существованье
Уже не жизнь, а тень Его давно…
Уж голоса души твоей не слышно:
За взгляд небрежный душу продала.
Ты – женщина! Ты вспомни, что ты – выше! –
Но добровольно сломаны крыла…
Еще твои мечты о счастье живы,
Но Он их не исполнит никогда.
От века вещи не бывать счастливой...

Не наказывай строго, дочь плохую свою.
Выбрав эту дорогу, вновь люблю, вновь пою.
Сколько нежности скрыто, сколько ласки шальной.
Грусть была позабыта, страх развеян дурной.
Нежность прикосновений, вопросительный взгляд.
Не имеет значение, кто же в том виноват.
Что грядет, что случится и чего ожидать
Ни к чему темным знанием мне обладать.
Он не скроет смущения и не скажет ответ
Что же там в продолжении? – белый лист, ясный свет.
18.07.2010г.

Высшей гармонии строчки волнистые
в шарм обаяния льном вплетены…
ШАЛЬной симфонии нотки казистые
в ночь побуждения днём взведены…

Светлой мелодии райки душистые
в час устремления сласть поднесли…
Сладкой рапсодии ласки слезистые
в миг возбуждения гром предрекли…

Бурной овации руки плечистые
в такт декламации тост возвели…
Мощной вибрации речи пречистые
в факт возведения душу ввели!!!

Мы вместе спрятались с тобой от разных судеб
в пустом дворе чужой любви. Не нашим будет
здесь старый дом слепых страстей и тёмных лестниц.
Жильцов здесь нет, лишь мы с тобой. И даже месяц –

окурок гаснущей луны, не даст нам света
в чужом дворе пустой любви. И только ветра
нам слушать споры суждено с открытой дверью.
И скрип ржавеющих петель шальной свирелью

споёт нам песню о любви изнеможённой
в пустом дворе, где только тьмы одушевлённой,
блуждают пьяные, затасканные тени...

Сражённый пулею шальной,
Он умирал в сырой канаве.
И промелькнула, как кино,
Вся жизнь его перед глазами.
Остановило время бег
И вспять, как буд-то, повернуло.
И череда прошедших лет
Жизнь заново в него вдохнула.

Он вспомнил сад и отчий дом,
У речки плачущую иву,
И три берёзки за холмом,
Что так к себе его манили.
И мать его с улыбкой милой,
На голове цветной платок.
Опять она его поила
Парным коровьем молоком.

Деревня - старый, добрый край -
Леса, поля, стада, погосты.
Всё...