Шагреневый

- Все люди врут! И это аксиома! -
Сказал упрямый доктор Хаус, -
И потому все люди идиоты.
Про жалких, про мутантов, промолчал

Все люди врут, и врут все время
Они не могут, глупые, без лжи
Ложь приросла, как маска
Как шагреневое вымя
-Вы жалкие мутанты! -
Все же Хаус сказал

- А Вы, великий чудо-доктор?!
Вы честны, пред собою до конца?
- Нет! И я вру, но вру свободно
Осознаю в себе лжеца

О ПРАВДА!
Правда вправду мой наркотик
Адреналиновый кураж
Вы знаете,
Как дорого мне...

Тень от ограды на узенькой ленточке пешеходной части моста,
словно кожа зебры, словно жилистость жизни – словом, пробелом, снова словом,
золотом, грязью, алмазом, смолой, сколами руд, до горизонта,
где виднеется утренней свечкой маковка церкви
в дымящейся утренней свежести майского марева.
И я иду между строк, проросших берёзами, липами, хвоями,
тополями, осинами, вишнями, клёнами вдоль обочин,
расставляя знаки внимания, оставляя стихи за спиной, представляя себе себя
без нароста...

Желе шагреневое ляжек,
Обвисшее тряпьё грудей,
Зубов желтеющая каша,
И на подпевках хор бл…дей.

Она ласкает жадным жалом
Холодной плоти тленный мёд.
У впало-бледных глаз – скрижали,
В скрижалях срок – день, месяц, год.

Гнилой туман – дыханье девы,
На ржавых кудрях – мёртвый бриз.
Незваная, она средь первых.
Ей имя смерть; а может – жизнь…

Сжимается мир.
Смех шагреневой кожи
Над щедрой душой.

Длинные-длинные. Тонкая-тонкая.
Нежная-нежная. Плоский живот.
Вижу портрет моей новой девчонки-
Воля твердеет, а сердце поет!
А сны окончательно стали цветными,
Осень пришла, а они зацвели…
Снова я грежу мирами иными,
Рвусь из объятий старушки Земли…
*
Длинная-длинная. Тонкие-тонкие.
Очень зеленые, и – глубоки…
Вижу портрет моей новой девчонки,
И понимаю – мы очень близки!
А сны окончательно стали цветными,
Скоро зима, а они зацвели
Алыми, розовыми, голубыми –
Всеми цветами...

Паутинка промокшая, капли.
Серость будней, зеленые ветки.
И опять, наступая на грабли,
Не туда ставлю нолик на клетке.

Что поделать журавль все выше,
А синицу не хочется вовсе.
Словно зонтик, раскрывшийся – крыши,
И ручьев набухающих роспись.

А душа, переполнившись влагой
Бьется бабочкой в банке стеклянной.
Шумный лайнер с веселой ватагой
Спит на полке своей деревянной.

Завести бы пропеллер и мчатся,
Обгоняя ветра через тучи.
Белым днем волны синие снятся,
Берегов заповедные...

Свобода!!! Лишь иллюзия?... не боле?...
Веками Мы лелеем это СЛОВО!?
ОНО – Мечта! Её искать готовы!?
Быть может даже?... за Неё сражаться!?
Однако!... от иллюзий надо оторваться!?
Давайте разбираться! Мы не Боги!?
А после… просто подведём Итоги!?

Свобода! – Русская Матрёшка!
К тому ж, у каждого Своя!
Начнём от Первой… понемножку!
Она зовётся просто! – Я!

Коль Я ОДНО на «белом свете»…
Почти... свободно от Всего?
Хоть на «ушах» стой на Планете…
СВОБОДЕН! Рядом… ни-ко-го!
Хотя и...

Все года пересчитаны,
все слова пересказаны,
книги все перечитаны,
сериалы показаны.

Все наряды померяны,
все дела проворонены,
все находки потеряны,
все мечты похоронены.

Все могилы ухожены,
все запреты позволены,
все пути поисхожены,
все проступки отмолены.

Леденец быстротающий
отправляется за-щеку –
так и мир окружающий
умещается в ящике:
об экран разбивается
наше время свободное.
Жалко, мало снимается
про здоровье народное,
да про счастье про...

Этот ветер сиреневый
над аллеей с берёзами
то сожмётся шагренево,
то расправится грозами…

Наши годы не считаны,
наше слово не сказано.
Столько книг не прочитанных!
Столько тем не показанных!

Из нарядов немерянных
пирамиды построены,
а из планов уверенных
вереницы устроены.

Наши долгие проводы,
да мечты незабытые –
чем не веские поводы
на пути неоткрытые.

Телевизор вещающий
сам с собою общается.
Целый мир окружающий
на экран не вмещается.

Наше...

Видно слишком легко мне любилось,
Забывались обиды и злость.
Окажите последнюю милость,
Позабудьте, чего не сбылось.
Что уже отошло, отгорело,
Поистерлось за трепетом дней.
Но живет еще бренное тело,
С не шагреневой кожей моей.
И пока еще движутся токи,
Не угаснут ни силы, ни пыл.
Я прошу вас, не будьте жестоки
Те, кого я вчера позабыл.
Я не стал вам по случаю другом,
Но вот, чтобы врагом – никогда.
Ветер листья бросает по кругу,
И дрожит от предзимья вода.
Окажите последнюю...