Серые огни

Февральский снег никак не выпадет, и Питер
Стоит понуро над Невою безо льда.
Мороз обычно вёл себя как победитель,
От этой дерзости сейчас нет и следа.

Снег если падает, то, превращаясь в лужи,
Совсем не радует ни местных, ни гостей.
Зимою тёплый климат Питеру не нужен,
Заждались жители хороших новостей.

От неба серого и на душе тоскливо,
Огни витрин совсем не радуют глаза.
Смотря в окно печальный можно сделать вывод, -
Неве, похоже, в феврале не замерзать.

Как к аномалии...

Когда время придёт,
Я уйду,
Обо мне — не скорбите.
Суетливость забот,
Слов горячих бравду,
И взгляд грустный — простите.

Я закончился там,
Но не начался здесь,
Не потерян, не найден — меня не ищите.
Мир воздаст за всё нам,
Но я в нём исчез весь,
И средь снов, и средь яви событий.

Я обыден и мал,
Не заметен везде,
Незначителен миру и людям.
Я в огне не сгорал,
Не тонул я в воде,
Свою жизнь, отдавал серым будням.

И меня не хваля,
Не ругали, ведь я,
Неизвестен был всем...

Ленинград. 80 лет снятия блокады
.
Восемьдесят лет "БЛОКАДА" слово
режет память поколений бороздой,
выворачивая снова, снова
боль и кровь народа черною золой.
.
Сны, как явь! Мне не дают покоя:
под ДОРОГУ ЖИЗНИ дед ушёл, под лёд,
Пискарёвки МАТЬ-ЗЕМЛЯ семье покровом,
только мамочке Всевышний годы шлёт!
.
Девятьсот голодных, мёрзлых, страшных,
адских дней... Как можно было пережить?!
Ленинград! Ты не забудешь павших!
Память в генах вечна -- не перепрошить!
.
Потому январскою...

.
Золотое Кольцо православной России –
незабытое царство седых городов.
Чуть за тысячу вёрст путь нетрудно осилить.
Сколько чудных открытий, нежданных даров.
.
Каждый город – жемчужина русской короны.
След истории – вдаль верстовые столбы.
Силы духа народа крепки и огромны.
Города старорусские – веры столпы.
.
Заплетённые туго косой вековою
грозы, радости, люди великой страны,
города сердцу милые цепью златою
приковали навечно, чтоб память хранил.
.
Золотое Кольцо. Православия...

Глубока безнадёжная высь,
Тяжела полноводная синь.
Я шепчу Перевёртышу: «Сгинь!»,
Замерев, как таёжная рысь.

Два раскосых огня в глубине,
Бес рыданий стучится в висках.
И опять замираю в тисках
Прошлой жизни, как тень на стене.

Выпью рюмку – почти ничего,
Только серый комок у двери
Мягко шепчет: «Покойся, умри,
Для чего тебе жить, для чего?»

Знаю, надо прочесть «Отче наш».
Тяжело, каждый вздох, как приказ
И рука, как чугун – желтый глаз
Травит душу, зовёт на шабаш...

Солнце украсит бетонные джунгли,
Обливая желтым серые краски.
А я всë мечтательный смотрю в те дали,
Ожидая на крыше твоей ласки.

Одинокими глазами наблюдаю людей,
Бесчувственных и задумчивых личностей.
И ослепит меня оранжевый свет огней,
Нарушив мысли романтичностей.

Мармеладов

Роман в стихах: Роман в трёх строчках Часть 1

"Молчание золото" - Томас Карлей

Эпиграф:

Все эти минуты, давно увядших лет,
Любовные разлуки, канули в куплет.
Вся эта мечта, упала с неба камнем,
Разбился о стекло, вся эта участь:
Водою в море утекло.
Перо испачкана чернилом,
Бумага, строчками полна,
Душа как яркое светило,
Вся внутри она озарена!
И всё же томно, душно, скучно,
Но всё же я того постиг.
То; что ко мне не равнодушно,
И любовь, кануло в тот миг...

Часть I...

.
Сентябрь. Воздвиженья Креста
спешит двунадесятый праздник
в родные, добрые места...
Мещеры лес дождями дразнит.
.
Окутан мглой грибной стоит
величественный храм старинный.
Тлен жизни тел и лет хранит
погост... Шумят лесов долины.
.
Два века -- короток и мал
путь храма Нармы поселенья.
Родился, рос, мечтал... Не знал,
что так близки года забвенья.
.
Казалось, за крестами вниз
падут надежды, скрепы, стены,
но любят вечность, Неба высь
дела, молитвы доброй смены...

Девушка на шпиле… Тёмный свод
неба ленинградского клоками.
Ас фашистский очередью бьёт,
разрывая душу с облаками.
.
Взгляд глаза в глаза! Бессилен враг!
Жив кораблик с золотым отливом.
Пулемёт замолк. Не сброшен стяг:
спрятан, слился с маской сиротливой.
.
А внизу тень смерти серой мглой.
Город мой любимый, милый страшен.
Стал неузнаваемым порой –
зданий строй войной обезображен.
.
Дни и ночи голод, холод, тьма.
Жгут зенитки ад прожекторами.
Цепи рвёт блокадная тюрьма
рёвом...

Уж отпылал, огонь души безумства,
Он всё что смог, в ней сжёг уже дотла.
И не горят, уже в ней жарко чувства,
От них осталась, серая зола.

Как прежде я, гуляний и компаний,
Уж не хочу, уставшею душой.
В ней с небосвода, ком огня желаний,
Став камнем пал, погасшею звездой.

На одиночество веселие застолий,
Я в днях своих, давно уж променял.
Блаженства нег и мУку тела боли,
Я весь до дна, уже испил бокал.

Стал не любить, я сборищ и скоплений,
Народных празднеств шумных площадей...