Серость

А вокруг гор гранит,
А над ним, тучи серость.
Что ж душа так болит,
Что же с нею мне сделать.

Не хочу ничего,
Ни добра и ни зла я.
Я устал от всего,
НИЧЕГО!!! — Не желаю.

Уж конец ноября,
А дождём мир рыдает.
А у вас там заря,
На полнеба пылает.

Ах оставь мир меня,
Сердце болью не трогай.
В ней не жги без огня,
Связав жизни дорогой.

А вокруг гор гранит,
Плачет небо дождями.
Асфальт мокрый блестит,
Под моими ногами....
Марковцев Ю.

Я говорю себе что... никто мне нужен...
А сама... всё ещё жду.
Я говорю... пусть будет так... как будет...
А сама... с надеждою в небо гляжу.

Я говорю себе что... прорвусь я смогу...
А сама... сделать боюсь этот шаг.
Я говорю... что готова к броску...
Только есть... небольшой нюанс.

И понимаю что снова... себе я лгу...
Мысли опять кувырком.
Я все слова повторяю словно в бреду...
И отражение своё... в зеркале вижу кривом.

Я говорю себе что... ничего не боюсь...
Только страх...

среди людей пустынно в мире,
их серой суеты довольно мне,
в тисках трехкомнатной квартиры
я сохну словно фикус на столе.
а там, за гранью измерений,
в стране весны, и радужных надежд
зеркальным виден отраженьем
твой облик строгий в кружеве одежд.
мне ж город выдыхает смрадом
туманным ядом новеньких машин
и с высоты он родствен аду,
коптящий серокаменный кувшин.
твой образ навещает чаще
повелевая на него смотреть
мне в шуме городском, галдящем
нет силы, дольше дома усидеть…
поправ...

Невостребован, не нужен,
Не обласкан, не побит.
Одиночеством оглушен,
И душа его болит.

Разъедает душу серость,
Как коррозия металл.
Он большому миру мелкость,
Своих целей понимал.

Для хозяев чужих жизней,
Был он пешкой — не ферзёй.
Но хранимый Волей Высшей,
Не растоптан был судьбой.

Был горяч, но был остужен,
Льдом чужих, суровых правд.
И безмолвию отдушин,
Их в душе найдя, был рад.

Невостребован, не нужен,
Не обласкан, не побит.
В отраженье неба в луже,
Он в падении...

Вы ветра други буйные,
Не чините разбой.
Телесами не крупный я,
Мал для ссоры большой.

Буйством силы бедою,
Стать вы миру смогли.
В нём живого душою,
Наклонив до земли.

Город полон раззору,
Всюду бури урон.
И нет радости взору,
Лишь разгром видит он.

Многократно умножится,
Сила зла в смутный год.
Буйством глупых убожество,
Превратит в толпы сброд.

В мире что-то сломалось,
В нём живут все собой.
В нём душ серость и хладость,
Словно бури разбой....
Марковцев Ю.

Ах, как же долог этот сон,
И как, внезапно пробуждение.
Мир низкий, как раба поклон,
Ворвётся грозностью мгновения.

Душевной слабости позор,
Не смыть ни кровью, ни слезою.
Грусть в струн гитарных перебор,
Добавит ум стыда рукою.

В любой толпе их много — громких,
Но настоящих — средь них мало.
Их беспощадно к жизни кромке,
Масс серость, злобою прижала.

Час предрассветный мглой придушен,
Мир между явью и меж сном.
Беззвучно, словно мёртвых души,
Без тела, тени за окном.

И...

Что мне делать я не знаю...
Затеряться бы в толпе.
От себя... я убегая...
Возвращаюсь вновь к себе.

Возвращаюсь в свои мысли...
И теряю в них себя.
Ухожу... чтоб возратиться...
В этот мир... где нет тебя.

Полон этот мир печали...
Только серость в нём и дождь.
В нём когда-то мы встречались...
А теперь в нём только ночь.

Убегаю... возвращаюсь...
Жизнь моя... как будто сон.
В этом сне я забываюсь…
Жаль... не длится долго он.

Я зову но ты не слышишь...
Мне ответом тишина.
И...

Лето осенью казалось,
На душе хандра и вялость.
В небе тучи грязной ватой,
Меж них, неба синь, заплатой.
Мир туманов впитал мокрость,
В нём сырой дороги скользкость,
И размытости нечёткость.

Ветер дунет и дождинку,
Прямо в темя — в серединку,
Издеваясь этим словно,
С тополинной сбросит кроны.
И хотя в том нет нисколько,
Смысла здравого и толка,
Вздрогнув я, ругнусь тихонько.

Не малина жизнь моя,
В ней от скуки устал я.
День за днём летят недели,
И в конце моих тунелей...

Мир огромен, так что же мне мало,
Места в нём — я себя не найду.
Моё счастье за горы сбежало,
И я пью серых дней череду.

Не украсили сердце мне шрамы,
Их не видит на нём мир в груди.
Я не верил в суровый суд кармы,
И за то, ждёт печаль впереди.

Повернулся мир, тьмой скорбных граней,
Серость жизни, в нём хуже всех бед.
Мысли грустные, стаей пираний,
Съели, гордую радость побед.

Дождь всю ночь лил и утро прохладой,
Нас встречает за дверью квартир.
Рассвет небо, зорь алой...

Ничего не сделать,
Не поможет прыть.
И Вселенной мерность,
Нам не изменить.

Мы в её реальность,
Впаяны Творцом.
И её полярность,
В нас добром и злом.

В нас, нас осознание,
Личность создаёт.
Ей геном послание,
И законов свод.

Гены назначают,
Силу в нас и слабость.
И тем нас толкают,
В наши грех и святость.

И в нас свет и серость,
Скрыть не сможет прыть.
Ничего не сделать,
В них — придётся жить....
Марковцев Ю.