Семнадцатая глава от марка

Город в ночи и тихо бы вроде
Лишь позади разметка дороги
Аэропорт трасса в ночи
Скорость не важно а успех впереди

В ночь раздался визг тормозов
В зеркале заднем облик врагов
Тачки машины просто кареты
Забыли о всем шоссейные дети

Новых побед искры от шин
Победа обмыта марками вин
Тех что шипят иногда из бутылки
Дорожные джины летят из бутылки

2 Что скорость или победа
Для чемпиона вроде дилемма
Задача сложная из передач
И штурман не помнит своих задач

Но для меня радость...

Из кожи вон упрямо лез...
И я отныне им, «поэтом»,

Довольна... С памятью такой,
Которой сам цены не знает,
Непозволительно главой
Качать, что, мол, не понимает...

Что память парня ого-го! --
Мое вниманье обратила
Стажерка, что взялась его
Тестировать...
-- Вот это сила:

Он полстраницы без труда
Легко на слух запоминает,
Лишь раз услышав – это да!
-- Журфак. Здесь всякое бывает...

Наложен навсегда запрет:
Нельзя по русски на уроках
При всех и даже тет-а тет...
За...

Миром правит король
С зелёными волосами,
Деревянным лицом,
В сердце дожди со снегами,

Глаза его суше пустынь,
Руки и ноги – корни деревьев;
В доме растёт полынь,
Любимцы его – пара змеев.

Его дети – банки, казино,
Акции, корпорации,
Мерседес, порше, рено,
Денежные махинации.

Внуки – марки и евро,
Движимо-недвижимость,
Исскуства, истории шедевры.
Правнук его – жадность.

Вместо скипертра у него мешок,
На котором надпись: «Деньги»,
Их количество у него, вызывает шок...

Похоже, что время романтиков
Бесповоротно ушло.
Cтали мечты не дороже фантиков,
сложенных под стекло.

И, без того, от проблем деловых
Кругом идет голова.
Не актуальны теперь, увы,
Образы и слова:

Запах костра, ветер странствий,
Тайга, горных вершин краса,
Где не стояла ничья нога.
И алые паруса.

Марки машин и хруст купюр
Чаще волнуют кровь,
Модный прикид, тот, что от кутюр,
И купленная любовь.

Ну, а романтики млад и стар,
Плюют на комфорт и уют.
Визбора песни они поют...

Сколько же можно над строками мучаться?
Сам виноват. Захотелось в поэты?
Думал, что сможешь позвать в попутчицы
Музу капризную? Не тратясь при этом?

Клял и ругал себя, сутки промаявшись
Очередным стихотворным трудом.
Уж приготовился бросить, отчаявшись…, -
Дверь приоткрылась мне в Памяти дом.

Мягко ступаю по пыльным ступеням
Лестницы ветхой прожитых лет.
Слышу я чье-то негромкое пение:
С детства до боли знакомый куплет.

Я наверху. В лабиринте сознания,
Медленно, песне внимая...

-Ну что Вы, Ваше Высочество!
Ну что же Вы, право, Сами
Оделись, что за геройство?
Вам не престало! Веками

Вас, королевскую знать
Всегда одевала челядь,
Нам – эту чашу вкушать.
Не угодно ли Вам примерить

Другое платье сейчас,
Что одели Вы – Вам не по чину.
Надо снять Вам его тотчас -
Чтобы эту дурную хламину
Не увидел на Вас никто -
Вы же принц, а не нищий всё же!

-Ах, мой друг, оставьте «Высочество»-
Я устал от него, надоело!
Все это светское общество,
Это державное дело...

Каков же он, наш современник?
Мерзавец он или святой?..

Старик скажет: «Сволочь! Мошенник!»
А юноша скажет: «Герой!»

«Бандит! - скажет школьный учитель,
забитый плетьми перемен. –
По-моему, слово «грабитель» -
синоним и для «businessman»».

«Торгаш!» - скажет врач презрительно,
брезгливо наморщив нос,
и сунет в карман решительно
ту мзду, что торгаш принес.

«Он главная наша опора! –
прогавкает политикан. –
И вы убедитесь все скоро,
что это отнюдь не обман.
Он - средний наш...

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
___Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
___Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пойдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
___Тунгус, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,
Что...

Я люблю акварельных женщин,
Что как будто сбежали с бумаги,
А бумага висит в галерее,
Вспоминая о женской отваге.

И люблю я написанных маслом,
Со следами от кисти волшебной,
И давно мне торжественно ясно,
Что люблю их и без отношений.

Я люблю их, как в детстве любил я
Очень марки, открытки и фантики
С самолетами, автомобилями
И со снимками Крыма и Арктики.