Седьмая заповедь

Восемьдесят два года назад…
Япония нанесла по базе США
сокрушительный удар!
По военной морской базе,
В неожиданной сильной фазе.

Седьмого декабря 41-го года,
В Перл-Харбор была хорошая
погода…
Зеленела на острове природа!
Никто не ожидал удара там с
небосвода.

Базу, 350-т самолетов бомбили,
А подлодки малые, флот топили…
Военную базу США разгромили,
Корабли военные все потопили.

Такое оно нападение внезапное…
Со стороны нападающих, почти
безопасное!
Так уничтожив базу США...

- Как европейская работа?
- Трудился до седьмого пота.
Зато платили лишь гроши,
А иногда и просто шиш.

Девушка на шпиле… Тёмный свод
неба ленинградского клоками.
Ас фашистский очередью бьёт,
разрывая душу с облаками.
.
Взгляд глаза в глаза! Бессилен враг!
Жив кораблик с золотым отливом.
Пулемёт замолк. Не сброшен стяг:
спрятан, слился с маской сиротливой.
.
А внизу тень смерти серой мглой.
Город мой любимый, милый страшен.
Стал неузнаваемым порой –
зданий строй войной обезображен.
.
Дни и ночи голод, холод, тьма.
Жгут зенитки ад прожекторами.
Цепи рвёт блокадная тюрьма
рёвом...

Однажды выбрав это тело, закончишь жизнь сомкнув глаза.
И не разрывно вдруг великим чудом утопишь душу в океан.

Того, кто не был в этом теле, не помнил, предпочел забыть.
Ты встретишь, не узнаешь, не увидишь, почувствуешь и ощутишь.

Мне говорить об этом тяжко, но каждый, кто не знал себя, в тиши замолкнет и начнет кричать.
Сквозь боль и радость узнаванья нырнет в безбрежный тихий сон
Сон осознания темноты и простоты...

Прости Великий Человек, не Ты...
Не Ты, для кого вся эта сказка...

Семь моих дорог,
Я в одну связал.
Мне их с жизнью Бог,
В миг рожденья дал.

Из семи одну,
Звезду взяв, по ней.
Грёз искал страну,
Я среди людей.

А в моей одной,
Груз дорог семи.
Сделал мне бедой,
Время меж людьми.

Но мотивы лун,
Из семи дорог,
В семь гитарных струн,
Я вложив, жить смог.

Семь дорог-путей,
Я в одну связал.
Семь открыл дверей,
За седьмой — пропал..
Марковцев Ю.

НИ КОЛОСКУ, НИ ЗЁРНЫШКУ

Во днях земных скорее прочь гони дурман житейской скуки,
Прочь от себя гони ленивую знобящую тоску:
Покоя праздного бы – века на току –
Да никогда не знали ни душа, ни руки;
В делах обыденных, в неутомимых странствиях, в науке…
Подобно как при молотьбе, будь неизменно начеку, –
Дабы зазря пропасть не дать ни колоску,
Ни зёрнышку, по нераденью, в житном пуке!


КАК В ВЕЩЕМ ЗАБЫТЬИ

В любви и радости возжжёнными, сердечными огнями,
Как факелом в руке своей...