Считая минуты

В толпу сбиваются, бывает,
Стремясь от бед себя спасти.
И впереди толпы шагают
Те, кто берутся всех вести.

Они считают, что всё знают,
Дорогу чуют за версту!
Всех за собою призывают!
Всем обещают красоту!

И вот уж выбрали дорогу,
Шагают строем по мосту...
И лишь один пошёл не в ногу,
Спасая этим всю толпу.

И та толпа спаслась, на диво.
Но!... Кто там, в ногу-то не шёл?!
Ведь это к нам-де не учтиво,
Ну-к, посадить его на кол!

Иль лучше разрубить на части,
Иль на кресте...

Дан'о любому, но не всяк реализует.
Ведь прежде, это надо осознать.
Тогда за всё, что мир преобразует,
Сам перед бо Же будешь отвечать.

И многие бредут, не видя света.
Но, даже осознав порою дар,
Впадают в алчность и не ждут рассвета,
А лишь урвать хотят свой гонорар.

На сцену рвутся, и в страстях сгорают,
Желая славы, поклонения толпы.
И в той толпе, себя царицею считая,
Учась разврату, находилась ведь и ты.

Открылся дар - играть ты стала песни.
И пусть лишь страсть сквозила...

Иду на встречу, жду, встречаю,
На миг дыханье......замираю..,
Хоть пару слов сказать пытаюсь,
Уверенность внушить стараюсь,
Ведь знал же, раньше ведь придумал,
Там было что-то и про юмор,
И вот теперь, как рыба нем,
И где-то сто тысяч разных тем?
Могла бы мысли распознать,
Уже минуты две прошло, не спать!
Хотя, нет, мысли лучше бы не знать,
А то краснеть придётся и опять,
Стоять! Ещё минуту, так, не спать,
Все силы в кулаки собрать,
Дыханье тоже задержать,
Привет, я рад... тебя...

За проблемой проблема,
за вызовом вызов…
Ракетою время –
не терпит капризов.

И мир суетится.
Минуту минута
сменяет, как птица.
Во сне мы как будто…

Работа, зарплата,
одеться, покушать…
В абсурде театра
услышать бы душу…

Но некогда – время
опять поджимает.
И мир потребления
всех ускоряет…

В правительстве врут,
а с экранов – пугают.
В рекламе давно
всё за нас выбирают.

И снова мы мчимся,
как зомби, куда-то…
Спешим, суетимся,
работа, зарплата…

За грош продаемся...

Мне во сне перебили хребет,
Оттого отказали служить в этом сне мои ноги.
И сжигал меня странный, холодно-пронзительный свет,
И я слышал свой крик, полный боли, тоски и тревоги.

Был я в теле чужом,
Был высоким, обросшим и очень худым.
Ну а наш с вами мир, в том считал своим сном,
Называя его и моё это тело чужим.

Я в том мире уснув,
Эту жизнь, сна считал порождением.
Только вздрогнул я, в зеркало утром взглянув:
Не знаком я, с зеркальным своим отражением!

Я наверное, между...

Ты не стесняешься временной близости,
И не клянешься, что будешь верней,
Да, я считаю твое поведение низостью,
Но и свое не считаю честней...

Он пытается найти логику в моей нелогичности,
Он верит, что параллельная горизонту линия достигнет вертикальной параллельности.
Он считает забавными мои росчерки ревности,
А мне просто нравится, что он клянётся мне в верности.
Грусть печаль всегда заставляет выкинуть в лопасти,
И не хочет видеть моей циничности.
Просит считать нашу встречу простой очевидностью,
А мне она кажется снисодящей милостью.
Я- какая-то бестолковая, всё из рук валится...
А его это очень забавляет всё...
Говорит...

Порой бывает, незнакомый человек,
Живущий «по ту сторону планеты»,
Вдруг остановит твой безумный бег
Простым вопросом: Солнышко, ну где ты?

И сразу, в миг становится теплей
От слов простых, пронизанных участьем,
И в череде уныло-серых дней
Мелькнет луч солнца, разогнав ненастье.

И тише боль. И легче на душе,
И хочется дарить тепло другому,
Живущему в реальном мираже,
Так далеко, но близкому такому…

И чувствуешь уверенность свою,
И веришь в то, что нужен ты кому-то,
А ведь...

Без Бога… Однозначно согрешишь…
И знать не будешь, где благие двери,
У чувств своих, увы, притормозишь
И им – в угоду, да и на безверии…
Не будешь знать, кого же предпочесть,
Кого во имя, в счет кого и сколько…
О, сколько же ты можешь не учесть
И не тому, ни в том сказать: «Довольно!»
Легко ли с Богом? – легче одному,
Идешь, не видя и не разбирая,
И строишь сам превратную Судьбу
И мнишь, что ты в дверях земного рая.
Он рядом. Только руку протянуть…
Но, вот, к чему? Не знаешь – Бог...

Камнем плывет по волнам пьяной музыки племя неоперившихся скверов.
Ржавые трубы сорванных связок весны, горький светильник утренней мяты,
скомканный воздух в свинцовых тонах, слезы слепого сновидца рассвета.
Преломленное прахом влажной земли ощущенье тяжелой свободы. Вата

туманных цветов, призрачных почек-рун узелки в атмосферной похлебке,
кафель дождливых надрезов. Остаться один на один с мечтою о ласковой смерти
в дионисийской траве, опасть аллергеном столбов тополиных в походку...