Сажать

Мира моего невидимая ось,
Обречён — вокруг неё верчусь.
Душу уколов, она прошла насквозь,
И теперь с неё я не сорвусь.

Крутит душу как на вертеле,
Случай над судьбы моей костром.
Больно ей, вся в саже и золе,
Пощади Господь её дождём!

Я верчусь — кружится голова,
И туман плывёт перед глазами.
Надо мною неба синева,
Ветер в ней играет с облаками.

Обжигают на огне кирпич,
И он твёрд, но хрупок на излом.
Хлещет душу больно судьбы бич,
Она вздрогнет, корчась над костром.

Мира...

Я так ненавидел небо,
За то, что, когда там был,
Я сверху, на тех, кто не был,
Плевал и считал, что пыль
Не может подняться выше
Испачканных сажей крыш...

Господи, меня ты слышишь?
Глупость мою простишь?

Я так презирал их слабость
В поклонной любви к божкам.
Пошто мужики, как бабы,
Льют слезы по пустякам,
А после кровавой юшкой
Смывают с честИ говно?

Господи, скажи, а душам
Разве не все равно?

Я думал - в размахе крыльев
Вся сила моя и мощь.
А те, кто...

Мне безполезно спорить с дураками,
Из коих всяк – предатель или трус.
Мутанты духа грязными руками
Сажают нА кол праведницу-Русь.

Уж палачами мученица-дева
И рук, и ног нещадно лишена.
Пронзает плоть обструганное древо
С названием Гражданская война.

Перед обрубком, смертию казнимым,
Любой козёл бахвалиться привык.
Но с высоты огнём неугасимым
Пылает взор. И ЖИВ ЕЁ ЯЗЫК.

Русь, обливаясь праведною кровью,
Зовёт народ, что ныне нем и глух.
И посреди бесовского злословья
Она...

Как сможем мы понять себя,
Коль мы себя не знаем
И суть свою - другое "я"
В себе не принимаем ?
Нас как волков, в ряды флажков
С рожденья поместили,
Решили всё за нас во всём,
Без спроса окрестили !
И учат нас учителя,
Священники, соседи,
Друзья, а также вся родня
Нравоученьем бредят !
Чтоб не будил, не волновал
Своей души глубины,
За нас нам создан идеал
И масса школ трясинных,
Что поглощают с головой
Рождённое созданье,
Где весь порядок мировой...

Галя, доченька моя,
Солнышко родное,
Эту оду для тебя
Я пишу зимою.
За окном мор'озно, снег
Хлопьями круж'ится.
Мне же в дальней стороне
Всё никак не спится.
Вспоминаю, как с тобой
Весело нам было,
Голосочек звонкий твой
Был для сердца милым.
Что, зачем, да почему
Шло всё беспрестанно,
И не вздумай как-нибудь
Отвечать туманно.
Хлопотунья ты, моя,
Светлый лучик в доме,
Посмотрю я на тебя,
И душе спокойней.
Как сажала ты меня
Накормить обедом,
Жесты мамы повтор'я,
Всё под...

Пепелище оставленных строк
в простынях ледяной бессонницы.
Дождливое сердце ложится на музыку Баха.
Ряд перекличек-метафор приводит в болото безмолвия.
Почки набухли дрожью влюбленных губ.
Атмосферу проспектов питают
силовые линии
поцелуев.
Антитезы весенней рапсодии.
Улыбка усталости плещется радугой
в перламутре луж.
Бодрое небо взбивает сливки простуженных крыш.
Время летит стрелою Амура, лодкой Харона
плывет через солнце и тень, через ватную
плоть движений. Ночи набухли
сажей...

Опять сажусь с тобой молчать,
Эфирным чувcтвом прикасаясь,
Набором клавиш отвечать
И потихоньку улыбаясь,
Подумать: - Всё же хорошо
Читать подаренные строки,
С пленённой Инетом душой,
Друг, виртуальностно-далёкий!
Тут всё на уровне другом,
Как в кинофильме происходит,-
Туман неясности кругом
Шаманской поступью уводит
Туда, где я опять молчу
С ненапрягаемою волей,
Хочу молчать, иль где хочу
Познать иных общений долю?!

Выросла наша станица,
- разрослась она вширь и длину.
И стоит на Дону она Тихом,
- поднимаясь теперь в высоту.
А какие здесь были барханы,
люди раньше сажали сосну,
закрепляя эти барханы
чтоб не двигались больше в быту.
Всё в станице теперь изменилось,
вырубают сейчас здесь сосну,
и на месте сосны воздвигалось
современно красивое жильё.
Но откуда оно появилось,
раньше не было в станице таких ?
Появились оно брат в станице,
а в хуторах и халупы снесли.
Хутора заросли все...

Немало среди прочих есть людей,
Что пишут что-то, спорят до икоты.
Уж лучше бы сажали сельдерей,
Ведь только кони дохнут от работы.

А эти от работы не умрут,
Загнуться суждено им от безделья.
В народе их писаками зовут,
Все их Союзы хуже богодельни.

Кукушкой они хвалят петуха,
Когда петух в восторге от кукушки,
Им на подворье крыльями махать,
А словом бить больней чем колотушкой.

Кто наступил на их мозоль, совсем
Не важно нам, ведь все они Мессии
Речь от лица ведут вселенной...

Передо мной стоит горшок старинный,
На нем пестрит узор из полу стертых линий.
Любуюсь я картиной древней, вдруг лик
античный, взор мой замечает на кругу.
Глаза, изящный тонкий нос, и сноп волос
каскадом падает на плечи.
Прекрасной нимфы силуэт, передо мной
рисует ярко образ.
Но, вот я ближе подхожу, мой нос слегка
торкнулся красной глины.
Пропал мистический портрет, перед глазами
только круг полу истертых линий,
и сажи древней в нем затертое пятно.
Я отошел на шаг назад и вновь...