Саван

Небеса безмятежно спокойны,
Зарастает травой материк.
Как забыть, эти чертовы войны? –
Катит эхо мой взорванный крик.

Будьте прокляты, деньги и слава,
Мир от вас одурел и ослеп.
Мне ни гроб не достался, ни саван,
Ни могила, ни плохонький склеп.

Я – один из тупой биомассы,
Почему отдуваюсь за всех?
В лопухах погребальная насыпь.
Некто в черном сказал веско: «Грех».

Мне бы где-нибудь, хоть за сараем,
Скромный холмик – два метра на метр,
Но вишу между небом и раем…
Бог опять...

Какая тишь! Какая благодать!
У нас у всех обветренные лица.
Мы не успели жизнью насладиться,
А тут приходит время погибать.

В лугу росы светильники зажглись...
Какая ночь, какие светят звезды!
Они висят, как будто с веток гроздья.
Мои глаза невольно смотрят ввысь.

Промчалась жизнь так ярко в небесах,
Оставив пепла серый, легкий саван...
Но только я вам мало что оставил,
Лишь в отраженьях грустные глаза.
Жизнь промелькнула ярко в небеса...


2000

«Грязь и стужа, как же мерзко»,
В исступлении кричу.
Ты не нужен, гордый, дерзкий,
Мысли в саван облачу.
Я не дрогну и не вспомню.
По частичкам разобью.
Все никчемное, пустое.
Не люблю! Не люблю!

Какая дьявольская ночь!
Нет ни звезды, лишь ветра буйство,
Да рвётся тёмный саван вклочь,
Да стелется постель Прокруста!
«Чтоб головы не потерять,
Тяни повыше одеяло»,-
Мне говорила в детстве мать,
Ночные страхи отгоняла.
Я вырос из одежды той,
Из сказок сотканной и манны,
Очнулся, в зале предо мной,
Глава на блюде, Иоанна!
Однажды Ирод не стерпел,
Походки гордой, слов воскресных,
Пророк в агонии хрипел:
«Да будет Царствие Небесно!»
Не захотел главы склонить,
Внезапно шея...

О! Как ты корчишься, в вельм'ожество играя.
Как ты кич'ишься тем, что знатен и богат.
И в этой алчности бездарно пребывая,
Своей душе ты этим сам готовишь ад.

Твои тщеславные пот'уги в лету канут,
Пройдут года, и миг нерадостный придёт,
И вместо титулов, погон, чинов да званий,
Тебе на плечи саван смерти упадёт.

Жалк'а судьба тех, кто по жизни шёл с тобою,
И тех, кого ты, как потомство, наплодил.
Хоть повязал ты их единою судьбою,
Стяжав богатства, тем их путь не освятил.

Они...

Сухая кость, дрожит рука
И в немощи своей
Стучит, что мочи есть
По стенам, потолкам,
Кричит в ничто -
Да чтоб вас всех туда и раз-туда...

Из горла рвется рык,
И от бессилья страх,
Туманом разум покрывает,
Оцепенело тело,
Лишь слезы катятся всё также быстро, смело
К воспоминаньям, движимым назад.

В земле покой
Постель и саван согревают,
Дыханье вспять,
Молитвы монотонный гул,
Усопший прах блаженство предваряет,
И в сердце огненном живет нетленный дух.

Киноварным вином смягчим холод, наконечником взгляда стегнем по шоссе,
что, как ящерица в белой пустыне пьяных от снега лесных изваяний.
Выберем направление – прокуренная туманность равнины, дождь изо льда
и зимнего спящего солнца, ультрамарин воздушной росы над головой, сияние
первых лучей рубиновых глаз молодой попутчицы – искры рассветной со дна
ночных монологов призрачных подворотен. Направление – данность;
ориентиры – костры у обочин из потерявшихся слов забытых преданий
надежды...

Прощай, зима - и до бессрочья!
Молю - не видеть никогда
Снегов разорваные клочья
И неба синь скозь кромку льда.

Возьми назад свои морозы,
Свой белый саван - до поры,
Надежд крушения и слезы
В гнетущем приступе хандры.

Не смей в мое окно стучаться,
Ты видишь - больше не грущу,
Тебя, умея улыбаться,
Я больше в сердце не пущу.

Прощай, зима, ступай же с миром,
Твои угрозы непочем;
жизнь как весна теперь бурливо
Бьет в сердце радостным ключом.

Автор: Ольга Волкова

Я пытаюсь проснуться от мыслей,
Жизнью снова пытаюсь уснуть.
Не моя была пуля и выстрел,
И опять продолжается путь.

Не моя — снова случай промазал,
Моё время ещё не пришло.
Боль укуса, хлопок — и размазан,
На руке комар, крови пятно.

Живёт бабочка лишь одно лето,
Позабыв свою прошлую жизнь.
Когда куколкой в кокон одетой,
Она спала и думала мысль.

Переходит одно из другого,
Чем иль кем стану я перейдя?!
Пустотой или жить буду снова,
Как та бабочка крылья найдя?!

Я пытаюсь...

На кого ты меня променял?
На безумного ветра леди?
Почему ты теперь про меня
Полумраком ночей не бредишь?

Узнавая меня в темноте,
Освяти свои руки блеском.
Не меняй темноту на день,
И приютом моим не брезгуй.

Всё равно, всё равно из глаз
Искры сыплются в мох осенний,
И святой пустоты игла
В моём сердце печаль поселит.

На кого ты меня променял?
На холодного ветра деву?.. —
И безмолвная смерть меня
В белый саван тоски оденет.