Сальвадор дали

Я видно уже не успею,
Всё что обещал — не сердись.
Об этом и сам я жалею,
Но так мир устроен и жизнь.

Устроен мир так, что даётся,
Для жизни в нём время судьбой.
Хотел я тебе быть в нём солнцем,
Твой мир обогрев в нём собой.

А стал только ветра порывом,
И зАмок мечты не создал.
Взлететь не хватило мне силы,
Мне Боженька крылья не дал.

Во мне нет печали, лишь грустно,
Что был я бескрылым рождён.
Когда-то полёта мне чувство,
Дарил детский, красочный сон.

Но сделав меня...

Ночь дарит звёзд пригоршню мне,
Серп белый месяца в окне,
И танец тени на стене,
И страх погонь в кошмарном сне.

Накаркал ворон мне беду,
Ведь с ним мы были не в ладу.
Но я от той беды уйду,
Сбежав за горную гряду.

А ветер воет — зря бежишь,
Проблем так в жизни не решишь.
Их отодвинешь этим лишь,
Борись — ты воин, а не мышь!

Жесток и труден путь меча,
Лишь тем, кто рубанув сплеча,
Сгубив добро им сгоряча,
Не слышит мир, в него крича.

Мне месяц дал серпа металл,
Чтобы...

Ты мне дал почувствовать Тебя,
Чтобы это чувство – стало жизнью,
Стало жизнью истины Твоей,
Что живёт во мне – лишь чувством Бога!

Чувство Бога – чувство бытия;
Бытия – живущего из Бога,
Бытия – в котором Бог живёт,
И в котором Бог – всего основа
И вершина истины любой:
Вечная вершина мирозданья!

Чувство Бога – это наслажденье!
Наслажденье истиной вещей,
Истинно живущих – только в Боге,
И живущих – только для Него,
Потому что Он – основа мира:
Только с Богом пребывает мир...

Имеем всё, что Бог нам дал.
С годами – множим
Покой в семье, в быту аврал
И женщин тоже.
У друга крепкое плечо,
Его – не сдвинешь.
Живот имеет и еще
Виски в сединах.
Застолье ценит и вино
И сам – начальство.
В ребро стучался бес давно
И достучался.
Играет в тёмную с судьбой,
В глазах – тревога.
Пусть будет Бог ему судьёй,
И я немного.
Совсем не мягкая кровать
Венчает драму…
Вдруг начал коротко писать,
Где там Хайяму!
Лучится свет блудливых глаз,
Что остаётся?..
А может...

Прожиточный минимум в стране упал…
Да! Его и сейчас никто не поднял!
Хотя цены на всё кругом подскочили…
Жизнь многодетным семьям усугубили.
Теперь детям фруктов свежих не взять…
За сладости вообще придётся молчать!
Только крик и слёзы будут у детей…
Если их поведут в магазин как в музей.
Где на полках валом всё лежит,
А мать детям ничего не сможет купить…
Кто премьеру такую статистику дал???
Дескать, продукт в цене на Руси упал.
Когда прожиточную корзину составляли,
Торгаши… точно...

Почему-то навеяно стихом Е.Евтушенко:

Ты спрашивала шепотом:
"А что потом?
А что потом?"

(Фантазии на тему)


Хотела я, чтоб ты был первым, -
(А ты был:
скучным, гордым, нервным),
И, не раздевшись догола
Ушла домой и не дала.

А ты лежал, а ты курил,
(И говорил и говорил:
С котом, со стенкой, с телефоном,
И с гладким твёрденьким плафоном)

Ты в трубку говорил: "она -
Моя - на голову больна,
Она в кровати неумёха,
Она неряха и дурёха,
И по фигуре как свинья...

Бегущих снов чужая даль
чуть прикоснется, как крылом.
Скользит тихонько с плеч вуаль
и откровенность входит в дом

забытым обликом родным.
Неспешных слов дробится ряд.
Как с пробужденьем тает дым
других событий... Наугад,

пытаюсь нужное словить,
понять в нем смысл, наказ и зов.
Но тщетно. Тает молча нить
и, снова, день беспечно нов.

2.05.2015

Даная у Ивана на диване,
В порыве творческого плана
Ваятель мог использовать кровать,
Она ж легла, дала себя ваять.

По струне дум, пронзая вакуум,
В запредельную даль уйду.
Здесь в пробел, за вопросов знаки ум,
Ускользнув, обманул беду.

Мало места душе меж строчек,
Не расправить никак ей крыл.
Скомкал их ей, мой рванный почерк,
Слава Богу, не отломил.

Жизни ритмы, бьёт сердца бубен,
Только вакуум, гасит звуки.
В гору путь — несомненно труден,
Но на нём нет пологой скуки.

Люди глупые, верят — Богом,
Лишь для них, создан мир Земной.
А их ждёт, за их жизни сроком,
Только вакуум — пустотой...

За берёзовою далью,
Желтолицые луга,
Наполняются печалью,
Стылой речки берега.

Пахнет прелью и грибами,
По низинам стелет сырь,
У деревни, за стогами,
Притулился монастырь.

Купол церкви на горушке,
Манит светом и теплом,
У болотины лягушки,
Хороводят под дождём.

Вянут рощицы и травы,
Одинокий жёлтый куст…
Золотая грусть державы,
Золотая моя Русь.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев