Сад эдема

Константин Константинович Романов, (1858–1915) — великий князь, президент Императорской Санкт-Петербургской академии наук, поэт, переводчик и драматург. Второй сын великого князя Константина Николаевича, внук Николая I.
*
Благословен тот день и час,
Когда Господь наш воплотился,
Когда на землю Он явился,
Чтоб возвести на Небо нас.

Благословен тот день, когда
Отверзлись вновь врата Эдема;
Над тихой весью Вифлеема
Взошла чудесная звезда!

Когда над храминой убогой
В полночной...

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц с диадемами и вином

Тридцать восьмой фрагмент

Феи тьмы, от июльских лепнин
Убегая, теряют балетки,
Это наших восторг именин,
Сон альковный, где млечны старлетки.

Се этерии цвета и мглы,
Се небес всеюдольная сводность,
Вновь ломятся честные столы,
Ночь цветов преливает холодность.

Будут флоксы арму восточать
У юродных вдовиц на помине,
И тогда мы начинем кричать,
Задыхаясь в небесном кармине.

Сорок пятый...

В "Эдеме" - ад, смятенье... Ужас!
И дамский визг, и мат мужской.
Притормозить не удосужась,
Прёт поезд, бешеный такой.

Гремят огромные колёса,
Ритмично пляшут шатуны:
Не убежим, и не спасёмся,
Мы все погибнуть здесь должны!

В порыве ужаса и злости
И атеисты машут крест,
Здесь перемелются все кости,
Смешаются с щепами мест.

Кто тут глаза закрыв, молился,
Кто сразу кинулся, где дверь.

...А поезд шёл всё, верь - не верь,
Всё шёл и вдруг остановился!

И живы все, и все...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Ночи у Аида

Пятый фрагмент

Оторочен звездами покров
Млечной антики, плачут рапсоды,
Пьют валькирии негу пиров
И лиются кримозные оды.

Се, зерцаете, юдольно молчат
Ныне одницы, емины стынут,
Аще юдиц волхвы соличат,
Эльфы темные ль смертников минут.

И уже не пеют ангелки,
И незвездная тлится холодность,
Где разбилась, разбилась в куски
Неб порфирных точеная сводность.

Четырнадцатый фрагмент

Мы ль у Гестии дивно гостим,
Рею слышим, чаруя...

Есть бог один на свете. Ты, родной!
Твоей богиней быть мне выпал жребий
В эдеме дней, озвученных душой
Нам верных муз, на вдохновенья небе.

То небо, что несёт с собой любовь
Людей-творцов к грядущим поколеньям,
Всех выше храмов, жертв и образов,
И безобразной лести поклонений.

7 июня 2019 года

С ТЕХ САМЫХ ПОР

Иль не спаслось досель людское племя,
Так и не вышло из своих могил
С тех пор, как Ангел Божий возвестил
С небес: «Христос родился в Вифлееме!» –
Что и поныне всё довлеет бремя
Над миром – тёмных преисподних сил?..
Иль в самый ад Спаситель не сходил,
Или не пелось «Радуйтесь!» в Эдеме?


ЗАЧЕМ?

Зачем приходим мы на свет
И видят беды наши очи?
Зачем на свет, что столь непрочен,
С той стороны, где горя нет,
Приходим мы? Кто даст ответ:
Зачем жить хочется так...

По сути, снова: «Буря…, грянет буря!»…-
Не в пропасть ли поток, с былых высот,
под ропот-рок, народ где, балагуря
( Ну, как всегда! )…, но, всё равно, найдёт,
врагов её?..- А те ( Да влёт!!! ) готовы,
как пионеры с кличем прошлых лет…-
Знать, не врасплох!..- Так отворяй засовы
родная дурь!..- Пора держать ответ
Евреям всем!..- Понятно, для начала…-
Довольно часто – в кране нет воды
( Тем более, горячей!!! )…- Жизнь достала…-
Хотя…, от лабуды до лебеды,
по факту, вдоль проторенной...

Дивный Дъявол расцветает дико пахнущими цветами
в моём сердце, вбитом в горный водопад.
Цветы алыми гвоздями пробивают путь в погибель,
За стеной зарниц вселенских дух несётся в мглистый сад.

Ураган с рёвом порвал целку пьяным небесам
Дивный Дъявол в моём сердце эндогенно расцветал.
Отчужденные цветы, с ядовитыми глазами -
тени мглистой пустоты, вестники зари в нирване.

Трансцендент волшебных гроз цвёл сплетениями из роз,
В каждой розе билось сердце, под росой дъявольских слёз...

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

Калька

Взвиваясь над назойливой толпой,
Стандарт сбывает крашенный Меркурий,
И дракул заражают красотой
Фигуры пустотелых дев и фурий.

Заверченные в глянец до плечей,
Сиреневою матовой прокладкой
Обжатые, глядят, и нет прочней
Уз ситцев кружевных изнанки гладкой.

В зерцалах бельеносных тьмы скелет
От пола источается, лелея
Гофриры лядвий меловых, паркет
Скользит крахмально с пудрами келея.

Венеция – обманутых юдоль,
А мы зане храним ее зерцала,
Чтоб вечная танцующая моль...