С горечью думала рыба

Пахнет рыбой
Заводь поисковика. Слабоват
Воскресный улов.

Милый Господи я прошу тебя
Подари мне опять настоящие
Нету сил больше жить ушежшим
В ожидании предстоящего.
Нету сил больше жить с отчанием
Разбирая прошлого чётки,
Попивая чай расстования
Заливая горечи водкой.
Мне не ясно,за что заслужила
В своей глупой я жизни такое,
Никого не сожгла, не убила
Никому не желела я горя!
Не бездельничала, не воровала
Почему же счастья так мало
Мне тобою было падаренно!!!!

ОНА уходит. И печален день..
Твоя душа полна священной муки.
И мысли на себя накинуть руки
Бурлят в твоем мозгу. О, как печален день!
Ты не захочешь все соединить,
Ты лишь цепляешься за тоненькую нить
Твоих тревог и горечи, и лжи,
И едкой желчи сонного покоя...
Забудешь все. Недрогнувшей рукою
Ты ритуальные в себя вонзишь ножи.
И будет кровь. И избавленья боль.
И будет над тобою плакать вьюга...
И этот плачь как каменная соль..,
Да погребет тебя холодная подруга.
К кому же явишься...

Холод внутри и яблочный привкус,
Звуки ошибок режут сознание.
Музыка горечи, смерти и боли,
Ранит и колет и дарит отчаянье.

Лёгкий туман, в голове небеса,
Слёзы не видно в скупой темноте.
Кнопки - на ощупь, лишь свет фонаря,
Мой нервный импульс стремится к тебе.

Сводит с ума, пожирает мой разум,
Здесь слишком жарко, спасет лишь свобода.
Настежь окно, в голове небеса
Импульс к тебе, ну а я к небосклону...

Взорвалась, как вулкан, Весна,
Чреватым следствием накрыла
Грехопадения места,
Чем, бессловесно, после сна,
Желанье к Жизни пробудила,
Ритм сексуальный обновила,
Раскрыв наивные уста,
Без исключения, из ста,
Поцеловав, благословила…

*

Расставьте ноги, шире, капитан!
Представьте, Вы – на палубе ковчега,
А, я, – рабыня, из восточных стран, -
Пост амазонка яркая, - полпредом,
От племени иль рода печенегов,
Сижу у ног, и обнажая стан,
Как лебедь, утончённая, как нега,
Крылом...

Откройте боги тайну мне –
Как жил Гагарин на Луне,
Что ел, что пил, кого любил,
Каких зверей он лунных бил?
Ловил ли там ежей, ужей,
Ходил ли в море на моржей?
Или он ел одну конину
И хрен чесал через штанину?

БОГИ:

Видим мы галактик орды,
Видим мы созвездий морды,
Все мы знаем по часам:
Кто чего себе чесал,
Кто чего себе отрезал,
Кто куда зачем нахезал,
У кого какой конец,
Самка кто и кто самец.
Все мы знаем и умеем,
Книгу мы одну имеем -
В ней Гагарин и Титов
Ловят в...

Ну, на что похожа смерть?
На трясину или на твердь?
На игру или на драку?
Или смерть подобна мраку?
Или шороху в ночи?
Или пороху в печи?
Или пению грузина?
Или запаху бензина?
Или золоту в руке?
Или рыбе на крюке?
Или замкнутому кругу?
Или каменному другу?
Или крови на мече?
Или птице на плече?

Сердце бьется жалобно,
Это все же больно…
Ты обманут заново,
Одинок невольно.
Ты пройдешь по городу
Темному и злому.
Улицы холодные.
Навзничь, прочь из дому.

Ты пройдешь по кругу
И вернешься снова.
Жизнь-такая штука…
Испытать готова.
Испытать на прочность,
Показать в сравнении
Горечь одиночества,
Страсти единенье…

Япония, тебе не спится.
Встречаешь первой ты рассвет.
И солнце по утрам садится
на золотой велосипед
в твоих горах.

В твоих садах вишневых души
сгоревших в ядерном огне
бесцельно бродят. Вот послушай!..
Звучат, как песня в тишине
их голоса.

Твой самурайский кодекс чести
превыше всяческих обид.
Да что обиды!.. Чувство мести –
оно и то тебе претит.
Простила ты.

Простила ты и кровь и слезы.
Простила просто, без затей
неизлечимые лейкозы
потом родившихся детей,
не знавших...

Пыльной дороги столбы
Болью последних обид.
Горечь пощечин судьбы,
Жалящий осами стыд.

Рвущийся звон в тишине
Эхом ненужной войны.
Реквием-крик обо мне
В ветках смолистой сосны.

Старый, заброшенный пруд,
Чайки над серой водой,
Берег обрывисто крут.
Шаг - и полет над волной.

Легких мои два крыла,
Крики встревоженных птиц.
Лук, тетива и стрела.
Падаю, падаю ниц.