Рыдание

Во Ерихоне, славном граде,
К Иисусу рвался богатей,
Который словно о награде
Мечтал о встрече с Ним, Закхей.

Никто с ним в городе не знался
И не здоровался никто.
Он главным мытарем считался
И ненавидим был за то.

Иисус сказал ему: "Возлягу
С тобой Я нынче пировать", -
И осчастливил тем беднягу.
А люди начали роптать.

Тогда сказал Он притчу: "Двое
Вошли с молитвою во храм.
И был один душой спокоен,
Что Бог бандитам и ворам

Не сотворил его подобным,
Что был он славный...

Слеза дождя очистит небосвод,
Позволит солнцу осветить земное,
Слеза души – душе покой дает
И преумножит врат открытых втрое…
Когда же боль… В тот миг Отец молчит,
Дает душе все высказать, как видит,
И кажется, средь боли и обид
Она готова и Отца обидеть…
Душа готова с Богом враждовать,
От боли не находит утешенья,
Но ей бы рот закрыть и промолчать,
Не торопить упреками мгновенья.
Упоминать достоинства свои
И вновь и вновь на них в Отце ссылаться,
Пускай в рыдании – в невежестве...

Отец, как-будто ты не жил
Жизнь очень быстротечна
При жизни всё и всех любил,
Пришла смерть бессердечна
Пришла со ржавою косой
Неведомая сила.
С утра покроется росой
Ещё одна могила.
Уснул любимый человек,
Оставил завещанье
Несправедливый этот век
Людей надгробное рыданье.
Уснул ли умер навсегда?
Один ответ у Бога,
Угасла радости звезда
Осталась лишь тревога.
Не выйдешь больше на заре
Встречать с Камчатки сына
И не согреет в декабре
Подарок кожушина.
В моей ты памяти ожил...

Огонь погас и стали мы чужими,
Но, а когда-то были мы родными.
Дарили нежные слова друг другу,
Но вдруг влюбился я в твою подругу.

И стал один ходить к ней на свиданье,
Чтоб не смотреть на горькое рыданье.
И позабыть тебя с другой на веки,
И с той другой раскинуть жизни сети.

И ты ушла, задёрнув занавески,
Порвав со мной натянутые лески.
Не выясняя, кто прав был – виноват,
Но я от этого был тогда не рад.

Хоть и влюбился я в твою подругу,
И дарили нежные слова друг другу...

Содрано мясо нуждою шершавою,
Радостей сердце не помнит былых.
Небо затмилось над Русской державою
Стаями хищников, жирных и злых.

Острые когти да клювы совиные,
Любо им жертву до смерти терзать!
Так ли уж мы перед Небом повинные,
Чтобы весь век нас теперь распинать?

Кротость души – добродетель неложная,
Только народ как в войну поредел.
Русским под силу стерпеть невозможное,
Но и терпенью бывает предел!

Гнев мужика, по-босяцки разутого,
Тянет кистень ухватить во персты.
Боже...

Не осчастливлен златой монетой,
Не зацелован.
Комфорт столичного кабинета
Мне не дарован.

Творя, геройствуя и взыскуя
Венец отваги,
Пашу, как раб, всякий день в поту я,
Грузцом в продмаге.

Припомним прошлых страдальцев Долга –
И новых взыщем.
Куда там Горький! Он был недолго
Поволжским нищим.

А мы сегодня сравниться можем
С его горбом лишь.
Какую песню сегодня сложим,
Чтоб звать на помощь?

Народ, немотствующий в боренье,
Отринь заклятья!
Дай за тебя мне в стихотворенье...

Ты столько раз смогла ему простить,
Измену, ложь, предательство и боль.
Так много раз ты просто, не хотела жить,
И всё цеплялась за него: «Он мой!"

У всякой женщины на это есть причины,
Чтоб стиснув зубы, молча крест нести.
Но вряд ли есть достойные мужчины,
Которым, можно, это всё простить.

Тебе все кажется, что завтра будет лучше,
Но реку вспять, увы, не повернуть.
С презрением смотришь на него, и тут же,
С рыданием кинешься ему на грудь.

Мы все похожи в этом к сожалению...

Когда сгоришь,поймешь ты, может быть,
Что значит быть любимым и любить.
Любовь смятения смерч несет уму,
И чужд влюбленный сущему всему.
А кудри несказанной красоты
Арканами крутыми завиты.
Живой огонь любви с пожаром схож:
Всю землю охватил грабеж.
Огонь бушующий не укротим:
Все небо- дым и искры перед ним,
И разума чело омрачено,
Дыхание рыданием стеснено.

Я призывать бы мог к террору,
коль сам имел - в нём - смысл и явный...,
а если надо - то - Аврору -
аж к носу - словно козырь главный...-
подвёл бы...- Лишнего - сполна...-
в идеях сдохших...- Уж забылись...-
Герои - за границу смылись...-
интеллигенты - их волна...-
что плесень - от былой - она,
как знает всё...- но по верхушкам
плывя...- хлеб жрёт, что ей Народ
даёт...- О, скопище пород! -
Уродов надо - по макушкам -
,,мочить"- в порывах - колотушкам!
Не от Ростовой ли Наташи...

Всю жизнь лелеяла, любила,
всегда жалела, берегла,
на сердце карточку хранила,
и сон полночный стерегла.

Сыночка – деточку, кровинку
растила восемнадцать лет,
сдувала каждую пылинку.
Был дан Всевышнему обет,

что воспитаешь. Пусть без мужа,
везде сама. Пусть тяжело,
но затянув ремень потуже,
поставишь сына на крыло.

Пусть не спала, не доедала,
долг материнский отдала.
Солдатом стал. Переживала,
вернее, вовсе не жила.

Вернулся целым, невредимым,
в плечах широк, и взор...