Русская поэзия

Ты наша гордость и уродство,
Простая «Русская Душа»!..
В поступках наших – благородство,
Зато в карманах ни гроша.
Вот кто-то поманил нас словом,
С трибуны брызгая слюной….
Слукавил он, а мы готовы
Уже пожертвовать собой.
Один лишь кто-нибудь, быть может,
Промямлит: «Врет, ведь, эта б….!»
Но сотня скажет: «Непохоже…,
Такому можно доверять!..»
Забудем мы про осторожность,
И станем слушать, не дыша,
Про то, как вору дать возможность
Украсть…. Вот «Русская Душа»!..

В нашей жизни так много безрадостного!
Но, однако, не стоит грустить.
Лучше счастья сорокаградусного
по рюмашке нам всем пропустить.

Счастье нам продают за наличные
в магазинах и даже в ларьках.
«Водка Русская», «Водка Столичная»,
«Водка Путинка», «На бруньках»,
«Жириновский», «Комдив» и «Московская»,
«Старка», «Гжелка», «Ржаная», «Привет».
«Долгорукий», «Чайковский», «Кремлевская»…
Этикеток каких только нет!..

Наше счастье аптекой пропахло
и имеет химический вкус,
но, увы, без...

Я не верю, что Россию
Может кто-то позабыть
И отчизны позывные
Мимо сердца пропустить.

Не прочувствовать душою,
Не услышать зов земли,
Что невидимой с тобою
Нитью связана вдали.

Эта нить не оборвется,
Не ослабнет никогда...
Боль земли родной пробъется
Сквозь и время, и года.

Значит, где б ты ни родился,
На каком материке,
Словом первым утвердился
Коль на русском языке,

И коль слово было "мама",-
Слов других пока не знал,-
Произнес, что поднял знамя!
И тот час же...

С утра дождит.
Ворота. Ветер. Хата.
/Поэзия должна быть грустновата/.
Наличники.
Ворона воровато
Сидит на них, спасаясь от потопа.

Не верится, что где-то есть Европа -
Что в русскую рулетку ещё раз
Должна сыграть в урочный день и час.

Небо загрустило.
Но явивши плод,
Осень подсластила
Горечь непогод:

За забор-метровник
Перевесил сад
Голубой терновник,
Русский виноград.

Справа у беседки
Шутят и галдят -
Внуки у соседки
С пользою гостят.

В пору листопада
Враз на пятерых
Вкусная отрада
В терниях сырых!

И с потомством рядом,
В тёплое одет,
Русским виноградом
Лакомится дед.

Что им снится, стенам рубленым,
Потолкам, что нас сроднили?
Дом стоит, по-русски убранный
С белой печью посредине.

На окошках капли пара,
Ветер бегает по ставням.
Утром — чай из самовара,
Каравай на стол поставлен.

Свежий хлеб, любимый всеми
Пахнет ветром, житом, зноем.
Кто-то вдруг заходит в сени:
«Распишитесь — заказное!»

Пар у притолки клубится,
Холодком бежит по полу.
Две девчонки, две сестрицы
По утрам уходят в школу.

Вьётся стежка за ограду
Дальше — путь прямой и...

Не в городском музее,
Не в цирковых лучах, –
Мы в Русском Колизее
Дерёмся на мечах.

Поверить в эту небыль
Никто б досель не смог.
Над нами только небо,
А с нами только Бог.

Проклятья изрыгает
Трибун отверстый рот,
И нечисть выбегает
К нам изо всех ворот.

Но вдруг она застыла
И в страхе затряслась:
Ведь жизнь, что нам постыла,
Им, бесам, «удалась».

Всяк взор трусливо тупит
И топчется в поту,
Никто не переступит
Смертельную черту.

Позор сковал лукавых
И смерти лютый...

Когда её --

под балычок,

С икоркой русской

знаменитой,

С грибочками,

под звонкий "ЧОК" --

Желать не стоит

аппетита...

Забыв на миг,

что не привык

Без лука

и без сальца --

И не побрезгует

мужик --

Занюханного

пальца!

Опутавши сетями всех,
Расставив их на все народы,
Сегодня миром правит грех
Несуществующей свободы.

Гордыни Вавилонской бред,
Сердец живущих глупой страстью,
Свой оставляя в жизни след,
Её способствует несчастью...

Ещё вчера ты не хотел,
Чтоб Русь восставшая из пепла,
Безвластье побеждая тел,
Душой безсмертною воскресла.

Но завтра, скажешь: - "Бог един",
Страданьем искупляя страсти.
Народом Русским (не один)
Ты призовёшь к - единству власти!

И прозревающей душой,
За тем...

Просто русский парень - русская душа.
В доме - полна чаша, жизнь шла не спеша,
И по дому бегал маленький сынок...
Только что-то парень думой занемог.

Затянуло взор вдруг чёрная печаль,
Всё смотрел угрюмо парень долго вдаль..
Слышал, как по сёлам там из пушек бьют,
И как под бомбёжкой дети слёзы льют.

Скулы заиграли, крепко обнял мать -
"Не пристало, мама, русским умирать!
От руки фашистской и гореть в огне!
Не могу я, мама, не спокойно мне."

И жене сказал он - "Сына...