Ручей Серебристым звоном

Зима, снег выпал по колено
Кругом белым бело, дороги замело,
Деревья в кружевах седого инея,
Притихший лес и не скрипят полозья.

Сорока пугает стрекотом скрипучим
И снега скрип, и нет следов, взгляд
Ловит первозданность, и пышность формы
Снега, и белизна просторов, и пределы

Бесконечны белые и сказочность, и праздник
На душе. А на горах тюль снежного тумана,
Река, незамерзающие родники, панбархат
Платья серебристого берёзы не скроет стана

И явит ненаглядную красу! И вида
Нет...

Первый раз в эту зиму,
Снег идёт не с дождём.
Мир безумно красивый,
Белый весь, за окном.

Белоснежною шалью,
Снег деревья укрыл.
Чтобы больше печалью,
Лес осенней не жил.

Лучик солнышка ясный,
В просвет глянул с небес.
Серебристою сказкой,
Осветив, сделал лес.

В кружева изморозью,
Куст рябины одет.
Красных ягод он гроздью,
Шлёт от лета привет.

На ветвях куст оставил,
Всем зимующим здесь.
Ягод горсточку алых,
Чтобы было что есть...
Марковцев Ю.

Звонких звёзд каблучки маркируют четырёхмерный
часовой механизм чёрного неба, чередуя, на глаз, заметки световых
лет – вековая тоска – на висках лежит снежная рожь, и завет атмосферного
ледяного огня, осколочно раздражая шагрень
обмороженной кожи. Тень тепла на двоих;
нервный тик тополей – это ветра северный ток; прорва
дрожащих тел на остановке, как дозировка незаконченных дел
с приставкой – пере – переждать, откосить ненадолго,
эдак, на год-другой, световой – а там, сединой зарастёт...

Мороз по улице гуляет,
В снегу деревья и дома.
Белоснежным покрывалом,
Укутан сел, поля, луга…

Мой пруд уснул под толщей снега,
Людьми проторен лыжный путь
И серебристым санным следом
Картин узоры там и тут…

Над ним лик неба голубого,
С улыбкой солнышко глядит
И новогоднею игрушкой
Снегирь на дереве сидит…

Смотрю на царство зимней сказки
И на душе тепло, светло.
Снежинки – малые салазки
Скользят по воздуху легко.

Жизнь гимн поет: ВСЕ ХОРОШО!!!

Снова светит луна одиноко,
У порога толпятся сны.
На снегу разлеглась дорога,
Приглашая войти мечты.
В серебристом мерцании лунном,
Время за полночь, тишина.
Из теней в покрывале чудном,
Ты из яви ко мне пришла.
Наклонилась ко мне тихонько,
Провела по спине рукой.
Прошептала:" Сегодня снова,
Ты всю ночь будешь только мой."
Мы сольёмся в подлунном танце,
Будем вместе в ночи кружить.
В бесконечной мелодии вальса,
Будем снова друг друга любить.
Побываем на крыше мира,
Окунёмся в...

Раскинув ветви, зеленее глаз моих,
тянулись пальмы к небесам,
а я стояла, замерев,
чуть преклоняя стан.
Колышет ветер пальмовые листья.
Они крепки, хочу и я быть
несгибаемой такой.
А в голове моей рождались мысли о том,
как тяжело любовницей мне слыть порой.

Невмоготу душе моей терзания,
что для разлук на свете рождена,
что не бывают нескончаемы лобзанья,
когда лик мой чарует серебристая луна.
Приходит срок, заря алеет,
так предвещая утра желтизну,
уходит Он, чуть...

1

Ты — та,
Кого хотят видеть.

Ведь у тебя есть:
Голос, который хочется слышать,
Волосы, которые хочется гладить,
Чувства, которые хочется испытывать,
Губы, которые хочется целовать,
Тело, электризующее желанием до дрожи,
Глаза, в которых хочется тонуть,
Сердце, которое хочется любить.

Магнитные линии искривляют свой путь,
В твоем присутствии
Все ощущается иначе.


2

К тебе тянутся лучи солнца.
К тебе тянутся руки, текут мысли.
В тебя вливаются дни и ночи,
Потоками...

Вверх и вниз течет поток
Минуя наш ум умный
Белый серебристый поток
Легко течет
По сушумне
А над головой раскрылся цветок
Лотос белоснежный,
Красиво - безумно
Стебель его – это поток
Жемчужный поток сушумны

Апрель стучится белым бездорожьем,
крошится бархатом весенняя метель,
рассвет продрог до бледно-алой кожи;
я безутешен, словно снег и насторожен, как лиса,
но музыка прощает беспокойство.

Тепло фаянса, жар кофейной гущи –
мне сохранят на кромке языка
горячий мимоходный привкус солнца,
пока лоснится млечный пух с седин зимы,
и жемчуг сна рассыпан под ногами.

Излучистые пальцы мёртвых скверов,
перебирая ветви, лад за ладом,
нащупывают птичьи голоса
и залежи травы под бурым паром...

Где путрамент златой, Аполлон,
Мы ль не вспели чертоги Эдема,
Время тлесть, аще точат салон
Фреи твой и венок – диодема.

Шлейфы Цин в сукровице рябой,
Всё икают оне и постятся,
Се вино или кровь, голубой
Цвет пиют и, зевая, вертятся.

Кто юродив, еще именит,
Мглу незвездных ли вынесет камор,
Виждь хотя, как с бескровных ланит
Наших глина крошится и мрамор.

II
Полон стол или пуст, веселей
Нет пиров антикварных, Вергилий,
Ад есть мгла, освещайся, келей,
Несть и Адам...