Рожи

Снова небо в октябре
тучами обложено.
Лужи зябнут во дворе –
так уж им положено.

Мотыляется соседка –
вечно нетверёза.
Мне в окно стучится ветка –
голая берёза.

Пёс забился в конуру
недоволен, видно.
Кошке он не по нутру –
и ему обидно.

Кошка ломится ко мне –
распушилась, милая,
строит рожи на окне –
мол, уже застыла я.

За окошками соседка
снова дурью мается.
А в окно стучится ветка –
всё как полагается.

Дождь наладился опять –
удавил бы гада.
А...

Очарованные мысли
мельтешились снегопадом.
Корни слабы. Плод не вызрел.
Вместо дерева – досада.
Вновь поверила химерам
в затуманенных хитонах.
Получары, полумеры
разлетелись на фотоны.
Чёрно – влажные дорожки
из глубин калейдоскопа.
А химеры строят рожи
и в меня бросают копья
из снежинок многоострых.
Принимаю их смиренно.
Пусть мерцают на погосте
моей глупости нетленной.

Вечером, ночью, днем и с утра
благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.
Благодарю за священность обряда.
Враг по плечу - долгожданнее брата,
благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера
сад мой и домик со старой терраской,
был бы вчерашний, позавчерашний,
а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла
ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром...

Все началось гораздо раньше,
Чем всякий думает сейчас.
Все началось с той самой фальши,
Что исказила Неба Глас.

Тогда гонимый по Египту
Народ нес тяжкое ярмо,
И жрец один по манускрипту
Был предназначен для него.

Он был достойным человеком
В храме близ древних пирамид,
И с детства мыслил о великом,
О том, что вечность охранит.

Им суждено было сойтися
С тем, чтоб людей расшевелить,
С тем, чтобы кровью обагрился
Наш свет, что нужно обновить.

Он был тогда довольно молод,
Но...

Я наверное болен,
Всё плывёт, всё в тумане.
В безразличии тонет,
Белый цвет стёр все грани.

Коридор, пол в нём жёсткий,
А в конце темнота.
Пахнет свежей извёсткой,
Впереди пустота.

Я споткнувшись, лечу,
Вниз, туда — в пустоту.
Просыпаясь кричу,
Весь в холодном поту.

Снова сплю, чьи-то рожи,
Шёпот, гадкий смешок.
Я смеюсь в ответ тоже,
Заболел я, дружок.

Заболел головою,
А быть может душой?!
Хорошо — ты со мною,
Я другим всем чужой.
Марковцев Ю.

Праздник, говорят? Отметим, мигом!
Денег нет? Опять не подают?!
Чтоб им стало пусто, всем сквалыгам,
Нам не обеспечившим уют!

Пострадали триста лет под Игом,
А еще – под «правом» крепостным,
И теперь… «спасибо» вам, сквалыгам -
Всем-всем-всем – здоровым и больным,

Хилым, злобным, дюжим – даже ражим,
(Ражим полагается - вдвойне):
Мы их всех когда-нибудь «уважим»,
Ибо на войне – как на войне!

Кисло станет всем – футбольным лигам,
ВТО и клубу «Куршевель»,
И вообще всем хамам и...

я разнесла всю посуду,
я истребила все нервы
плевать, я смеяться буду
в лицо вам всем.
в лицо всем проблемам.
свяжите меня в психушке
в смирительную рубашку.
я буду смеяться смело
кормить тараканов ваших
голов бездарных бессмысленных
в зачем то выбритых лысинах
пустых как нора
без мозга.
дырявых-дырявых просто
а я буду ржать над вами
в истерике биться у всех перед глазами,
смотрите а я улетаю
в рай улетаю, вас всех забываю,
а вы дальше морщите рожи.
мол непонятный диагноз...

омнения сжигают мои мысли
дыхание сковала цепь из риска
возможно я смогу сыграть с собою
в игру в которой отвечаю головою
а если нет-кого это волнует
душа моя предельно паникует
но вот удар о голову учтивый.
от оглушения я стал счастливым
я точно постараюсь до конца
порву все цепи и убью лжеца
я стану сильным я вам обещаю.
таких как я быть может не прощают,
быть может я мечтаю, только всё же
. я выиграю вас.
тупые злые рожи.

два шага по наклонной и всё к чёрту в гости
теряю...

Опять растаял снег.
Зимы как не бывало.
Дороги - русла рек
И берег тротуара.

Неправильный февраль.
Он на ноябрь похожий.
От нас сбежала в даль
Зима и корчит рожи

Из северных широт,
Над нами насмехаясь,
А оттепель поёт,
Ни капли не стесняясь

Тяжёлый, ржавый рок,
Струёю барабаня
О крышу и порог,
Сугроб последний раня

Мокрейшим из дождей
Когда либо прошедших,
Льёт грусть в сердца людей,
Промокших и вспотевших.

Устроила погром
Анархия погоды
И тронулась умом
Зима...

Снова полночь прозвучала любопытною кукушкой.
Я не сплю, сижу привычно у стола, с любимой кружкой.
Чай зелёный согревает охлаждение разлукой.
Мысли морок застилает, утомительно, до скуки.

Ревность тупо бьёт по нервам и сдирает клочья кожи.
Тени рвутся из-за шторы, и на стенах строят рожи.
Шум машин всё реже, реже. Фонари в окно стучатся.
Мне б уснуть хоть ненадолго, чтобы с глупостью расстаться.

Вновь кукушка прокричала о своей пленённой доле.
Может, это и не худо – стать свободной...