Рождественский хлеб

Суетимся, бегаем, страдаем,
Сходим из-за мелочи с ума…
Лишь одно всегда мы забываем:
У святых был хлеб лишь да сума

Накрыл он скатертью, стол, нарезал хлеб,
налил вина, и руки к небу, возвопил, ахеб,
а проходящий мимо грек, не понял, и сказал
агапе, китаец, во ай ни кричал, что он имел
в виду никто не знал, инкогнито, заочник,
ловелас, ихь либе дихь, для немца, а для
нас, атас, спасайся сам, кто может, рецептов
не пиши и не стреножит.

Да хватит же!…
друг дружке щеки салить!…
И тупо повторять «христос-воскрес»…

ОБМЕНИВАЙТЕСЬ НЕ СЛЮНОЙ -
СЕРДЦАМИ!…
Под радостный апрельский гвалт небес…


Отдайте сердце
первому, кто скажет:
«Пророк заклан за нас. Но ожил он!»

И засияет белым – в зале скатерть.
И сразу хлеб найдется. И вино.


Пусть мысль –
не крутится, как хвост овечий:
«А ну, как украдет чего-нибудь?!…»

Ведь первый встречный –
ОН НАШ СПУТНИК ВЕЧНЫЙ.
И он сейчас Спасенье нам и Суть.


Простой...

в молчании кумиров
произнес:
не будет ни росы, ни влаги дождевой

а сам, пошел, остался у потока,
где вороны носили ему хлеб,
и из потока жажду утолял

поток иссяк, встал, преломляя ветвь
пути,
пришёл к воротам города, увидев одинокую
вдову,
и подозвав её, сказал: дай мне воды –
напьешься тем сполна

и говорил народу: я один – пророк

восстановив алтарь,
и положив дрова, тельца рассёк –
ниспал огонь, пожравши всесожженье,
дрова, и камни, прах, и воду рва

ешь, пей...

Нет веры в тех, кто думает о Боге,
Как о Подателе презренных благ мирских.
Его деянья праведны и строги,
И все – святы. И нет неправды в них.

Насущного не лишены мы хлеба,
Одежда есть и пропитанье есть.
Бог к нам пришёл, ЧТОБ ДАРОВАТЬ НАМ НЕБО
И пробудить в нас праведность и честь.

Благому мы не следуем примеру,
Никто не жаждет на земле страдать.
Бог Кровью заплатил за нашу веру.
Нам Крови этой век не оправдать.

Всё ждём, что рай нам подадут на блюде,
Как тот богач, что жрал...

Степей бескрайних дали голубые,
Цветов и трав волнующий дурман.
Места до слёз такие мне родные
Росы прохлада, утренний туман.

Здесь пролетело детство золотое,
Среди безбрежных заливных лугов.
Где я ходил с ребятами в ночное,
Не зная сна до первых петухов.

И каждый вечер солнце провожая,
Ложился спать с улыбкой на устах.
А яркий месяц, за окном мерцая,
Меня баюкал нежно в небесах.

Я вспоминаю свежий запах хлеба,
И молоко, что приносила мать.
Голубизну безоблачного неба,
Где...

ЕС — это Тьма,
и чёрная ложа
рептилий поганых
на монстров похожих!
Развал ваш У С К О Р И М,
помойная яма,
и СИЛУ УТРОИМ
без вашего хлама!
Дорога вам — в пропасть,
дебильная свора!
Не быть Украине
в тисках «договора»!
Пусть квакают
прихвостни в евроболоте!
И все, кто относится
к евросвиноте…
А РУСЬ-Украина
к Небу воспрянет!
И с Матерью Света —
Единою станет!
Восполнится Хлебом,
Светом ПрекРАсным!
РАдужным Небом!
Солнышком КРАсным!

Люблю не в начале дорогу
И не на исходе пути,
А так: чтоб и пройдено много,
И столько же надо пройти.

В дороге – и ветер, и запах,
И мыслей свободный полёт…
Идешь на восток или запад –
Везде неизвестное ждёт.

Мечтами засеяв полнеба
(в достатке мечты-семена),
Я ждать буду дружного хлеба,
Который дает целина.

Бледным стариком
Влачит день свою ношу.
Хлеб откупленный.

Встал над Уралом город Оренбург -
Форпост между двумя частями света,
Он Азии с Европой - лучший друг,
Оазис караванам из Ташкента.

Соединяет он в себе черты
Европы светской, мудрого Востока,
Здесь церкви золоченные кресты,
И здесь же в Караван - Сарай ворота.

Всех Оренбург укрыл своим платком,
И хлеб возделал на земле целинной,
И газа светоч синим огоньком
Несет он людям эстафетой длинной.

Размах бескрайних золотых степей
Раскинулся пластом до горизонта,
И оренбургский ветер...