Рок-опера

Ничего не скрою, что ведаю.
До рождения света белого
Тьмой кромешною был окутан мир.
Был во тьме лишь Род - прародитель наш.
1.11
Род - родник вселенной, да отец богов.
Был вначале Род заключен в яйце,
Был он семенем непророщенным,
Был он почкою нераскрывшейся.
1.12
Но конец пришел заточению,
Род родил Любовь - Ладу -матушку.
Род разбил темницу силою Любви,
И тогда Любовью мир наполнился.
……………………….
Песни птицы Гамаюн
Клубок первый.


Пролог

Рожденная Огнем из семени...

Цветут ли вновь сады,
Все ли в свечах каштаны,
Полна речушка ли воды?
Грущу об этом постоянно.

Зовёт меня туга!
Опять иду туда,
Где старый графский парк и ивы у пруда.

Как жаль!Былого не вернуть-
Колонн дворцовых в розовых закатах.
Мне бы в красоты мельком заглянуть,
А вдруг шумят в стенах ребята?
Но нет. . . . . . . . . . . . . . . . . .
***
Блистаешь ты во всей красе,
Сияешь ярким взглядом окон-
Был храм науки о земле.

...Теперь грустишь наедине,
Как будто путник...

Плачет и засыпает
Едва оперившийся птенчик.
Первый полёт.

Вечер. Сердце разъято на атомы…
Ночь. И жестких эмоций обвал…

Мне друзья нужны.
Не кураторы.

Комментаторов — не нанимал.


А Тропа вся в огне… Иисусова…
Как пройти?
Как постичь?
Как простить?

Все пройдем. Если верим без устали.
Комментаторам — не пройти.


Я в ладонях растер: да не курево…
Пальцы — шли серебром и свинцом…

И полыни горечь сатурнова
встала в комнате
бледным кольцом…


Я дышу.
Я душою щупаю —
одностишье… а может, роман…

Ей, гараж! Всё дошло...

Просто ни пуха ни пера
Из той же оперы наверно,
Может дурак я прада)) Да.
Тогда та фраза очень скверна))

«Бунт Pussy Riot» и падать
Дальше некуда, продать
Как просто душу и не заметить!
Разгул разврата, «бунт совести», сквозит!

За святотатство два года огласил,
Народный суд, а кто б ни бросил
Камень в «Pussy Riot»?! Известность
Через подлость и подлог, и мерзость,

И «жертвы политические», и «заложники»
Они страны России, и бедные, и сколь «писаки»
Истратили бумаги, чтоб перлы «слякоти»,

Кропать, чтобы бездарность прославлять?!
А слава тухлая, фарс похоти, трубят...

Моя судьба останется со мной,
И не предаст и не покинет ночью.
Моя судьба укроет и поймет,
Со мною рядом будет в час урочный.

Так Богом предназначено, Судьбой,
Лишь на него я опереться бы посмела,
Без страха бы пошла я за Тобой,
С тобою все смогла и все успела.

Тебе лишь одному открыта дверь,
И сердце приготовлено и ложе.
С тобою успокоится душа теперь,
И расцветет и станет вдруг моложе.

Свободной Франции душа
В арабских опиумных ласках,
В притонах, в танцах, в сказках,
Да и в провинции Шампань
Не обнаружила веселья –
Эксперты были дрянь.

Французский дух, помощник галлов,
Арабам местным разрешил
Провинции своей страны взломать
На части, камеры, на клети и на жилах,
На ремнях, в подвале и в карете
Убить ростовщика.

Российский Александр, полуорёл,
Хотя и выиграл войну,
Хотя героем слыл 12-го года,
Российскую Наташу заколол ножом,
А в жёны взял какую-то...

Старший сын его сменил...
Фашиста за отца и Родину он бил.
Немца выбили из страны...
Были Родине тогда верны.
До Берлина немца гнали...
Сколь однополчан там потеряли.
Долг свой выполнили сполна...
В логове уничтожили врага.
И с победой все домой...
Из Берлина по дороге той
прямой.
С радостью на душе большой,
Что вернётся в дом родной.
Ведь завет отца исполнил...
Его душу в небесах успокоил.
И семью свою не посрамил...
Но невесту видать удивил,
Что вернулся не с орденами,
А...

У девочки, большой и взрослой,
рост с ноготок, лицо красавы-куклы,
душа изъедена половопросами,
а сердце выгодопротухло.

В семнадцать сорок семь предновогодия
из желтого такси — как на свидание, —
наивная-невинная-бесплодная,
она вторгается в моё сознание.

Мы пьём шампанское, пьём целомудрие,
прозрачье суматошно-дерзких шариков,
совсем одни на краешке безлюдия,
в шутливом свете ёлочных фонариков.

И за сцепленьем взглядов тихо следуют
совсем иной размерности сцепления...