Ревность дракон

На цине нам сыграй монах, «ах, так
давно не брал я в руки цину», тогда,
ты нарисуешь нам картину? на белом,
золотом, дракона красного сквозь тину,
смотрящего на нас, «и картину не создам»,
тогда стихом порадуешь, ведь сможешь?
«и рифмы не сложу, я лучше то, что будет
расскажу», спасибо, нет, не надо, не искушай
судьбу, в незнании отрада...

Состояние, чувства и эмоции… Вкусы, запахи и цвета…
Это главная ценность, даже если ты этого не понимаешь…
Радость и грусть, азарт и ревность, ненависть и страсть, умиление и нежность, гордость и страх.
Все это находится внутри тебя…

Какое это счастье – просто быть собой
И утренний рассвет встречать улыбкой.
Не «строить» отношений без любви,
И совершать вновь глупые поступки…

Где нас не ждут, зачем туда лететь,
Воздвигнув замок на песке иллюзий?…
Дверь на замке, зачем в нее стучать...

Капли, бегущие по стеклу,
Прочерчивают ртутный след,
Словно почки дождинки набухают,
Готовясь отдаться в свет
Рассветного утра влажного
С драконом города за окном;
Пробуждается его мозг многоэтажный,
Под небом — душ водоем.

Ожидание... Шаткой иллюзии
Кривозеркальный обман;
Под гипнозом Горгоны-медузы
Отдались биоритмов волнам,
Когда шлюзы огня отпираются
И в крови возникает поток, —
Рукопись лет возгорается,
Превращаясь в новый росток.

Дорогая, любимая Галочка!
С днём рожденья тебя поздравляю!
И тебе, моя милая лапочка,
Много счастья, добра я желаю!

Чтобы горькая боль душевная,
Сердечко твоё не печалила,
Чтобы черная ревность злобная,
Твою душу тоской не маяла.

Грусть души моей затихает,
Когда я окунаюсь в любовь,
Когда я нахожусь с тобою,
Моя милая нежность и боль!

Только ты мне сейчас отрада,
Только ты мой единственный рай!
Мне другого счастья не надо,
Пусть вернётся наш юности май!

Пусть ты будешь...

Как человеку без жилья
и без еды и без питья?
Без крова жить, над головой?
...вернуться хочет он домой...

Сначала предали друзья,
потом, оставила семья.
И вот, остался он один
в жестокой правде, нелюдим.

Спеша, набросился Закон,
сожрал чиновничий дракон.
Почти пропал, влачит суму,
не нужен в мире никому.

Он не животное, не зверь,
закрыта перед ними дверь.
Дай денег, хлебушка положь,
не видишь что-ли - это бомж.

Будучи невозвратимыми издалека,
Мёртвые, не успокаиваясь от забот,
С горестью переворачиваются, пока
Время непреодолимое не истечёт.

Дьявол, экспериментируя, не победил.
Смелые не абстрагировались от потерь.
Слишком неопровержимое разбередил
Сбрасывающий зависимости лишь теперь.

Таинствами поклонения заворожить
Силится наизначительнейший из богов.
Смогут ли распределяющие сохранить
Вышедшее окончательно из берегов?

Только с головокружительностью вознесясь,
Мужественностью...

С туманностями соединяющаяся многомерность,
В задумчивости переливающаяся фиолетом,
Раскручивает психологическую окаменелость
Удвоенными самосожжениями тысячелетий.

С размерностями перекликающаяся интенсивность
Усиливает гипертрофированность галлюцинаций.
Безжалостная не успокаивается агрессивность,
Удерживаемая разборчивостью цивилизаций.

С торжественностью распространявшие воодушевлённо
Загадочные сымпровизированные безрассудства,
На заповедях укоренившиеся традиционно...

Я хочу... промокнуть под дождём...
От простуды... свалиться в постель.
Я хочу чтоб ты варил мне бульон...
Ну а на ночь... колыбельную спел.

Я хочу... пойти с тобою в кино...
На последний ряд билеты купить.
Обниматься... словно рядом никого...
Мы одни... только Я и ТЫ.

Я хочу... чтоб ты меня ревновал...
Чтоб от ревности кружилась голова.
Чтоб безудержно... меня целовал...
И шептал мне... безумные слова.

Ты сейчас не со мной... не со мной...
Но я верю... день такой настанет...

Без рассуждений, поборников мира, о регламе-
нтации правил ведения войны и нет там твоей
вины, о родине, погибшей за тебя, воина, а не
наоборот, (уродина) как метод, (твоя менопау-
за, климакс дня, (выпал из её жизни, не посвят-
ить и его, своей отчизне, её/его нет), моего ле-
чения твоего недуга, (дуга параллелепипеда, тр-
апеции, друга), солнце закрыла тьма, земля сод-
рогается, покойники восстают и являются мног-
им, (нам/вам), убогим, в белых овчинах и чёрн-
ых козлиных шкурах...

Время рвется верблюжьей веревкой, слетающей с колышка,
И понеслось…тайными вихрями, явными выступами и… замерло.
Ты ускользаешь расплавленной розой, прячась под маскою Арлекино,
Нам всё равно, ведь в граненом стакане черное пламя и золотое кольцо.
Нам скучны догмы и мессианские наваждения, мы признаем лишь парение.
Мы знаем прозрение в тонкой ткани стихов, в их вибрациях, между строк –
Гул и смех и тишина Вселенной и детская ревность Богов.
Нам всё равно… под двойною Звездой – мы одно...