Репу рая роем

Нутро сожженного Марса
Заполнено злом под завязку.
А значит, шагай и не парся,
Вливайся в смертельную пляску.

Я здесь! И мой смех жестокий
Сочится сквозь сжатые зубы.
И сукровица – в стоки,
И всмятку ожившие трупы.

И промедленье смерти подобно –
Не ты, так тебя уроют.
Бертругера хохот, по нервам, злобно.
И импы от счастья воют.

Да только жертва не я – они.
И щерится тварь под прицелом.
Поближе давай! Еще ближе шагни!
Не так уж опасен я, в целом.

Наружность...

Какие мысли нехорошие
В моей роятся голове.
Пойду к обрыву,в речку брошу их
Пусть зло покоится на дне.

А в голове моей пусть светлые
Всегда рождаются мечты.
И исполняются желания,
Заполнив место пустоты.

Измельчённость тишины
Протыкает бок стены
Жар измученного дня
Солнцегривого огня
Очертив тенями страх
Остывает на щеках
Подворотен пустоты
Надвигаясь на кусты

Тишина стучит в окно…
Наплывает на сукно…
Тишина сползает вниз…
Зацепившись за карниз
Где мы, что мы, тишина
Обречённости бездна
Обволакивает мир
Как растаявший пломбир…
И кривляется луна
Кругло губа и праздна
И сутулит неба свод спины сосен
Чёрный кот засыпает небеса
Засыпают полчаса, час и два и даже три…
Ночь...

Хмурое небо и серая мгла.
Солнце, наверно, сгорело дотла.
Тихо застыла озерная гладь,
Дождиком видится ей благодать.

Ветер спустился с далёких небес
И улетел в незатейливый лес.
Грозно ступает, как мамонт иль слон,
Из-за морей оглушительный гром.

И началось...
Но мой сказ не о том,
Мысли хотел ублажить я дождём.
Не уходите же тотчас ко сну,
Я расскажу нынче повесть одну.

II

Этим страницам не место в клозете,
Пусть там лежат областные газеты.
Выплеснуть душу не так уж...

Ты подойди , обнимемся с тобою,
Я так хочу прижать тебя к груди ,
Но всё прошло - я слёзы лил рекою ,
Теперь уж счастье наше впереди ,
Но всё прошло - я слёзы лил рекою ,
Теперь уж счастье наше впереди…

Открой же сердце , милая ,родная ,
Не замыкайся ,посмотри в глаза ,
С тобой откроем мы ворота рая ,
И на всю жизнь любовь будет одна ,
С тобой откроем мы ворота рая ,
И на всю жизнь любовь будет одна…

И ад и рай - ведь это наши души ,
Зачем же так ты мучаешь меня ,
Ты своё...

Отзовись, отзовись, отзовись!.. -
Тяжелы нынче грозди сирени
Это дождь, это мокрая кисть
Плачет, плачет у дня на коленях

Это просто черемухи цвет
Облетает с обветренной кожи...
Это просто в саду больше нет
Одуванчиков - легких до дрожи

Видишь, - роем седых лепестков -
Там, с отцветшей измученной вишни,
Каплет небо твоих облаков
Словно имя - все тише и тише...

Слова с насилием сравнимы,
Без церемоний и стыда
Вторгаясь в мир мой торопливо -
От них не скроюсь никуда.

И тяжесть слов легко разрушит
Непрочный остов тишины,
Страданиям подвергнув душу.
И вы меня понять должны...

Здесь и сейчас в руках моих
Есть всё, что я желал когда-то.
Слова вредят, легко без них,
Они излишни и чреваты.

Зароки те лишь произносят,
Кто их собрался нарушать.
Кто силу чувств вкусить не хочет,
Банальность будет слов вкушать.

Не сгинет рой мгновений...

Ты не согласен?

Хочешь, будет всё – асмарагд и росы,
Нежность зорь любви – бриллианты Света,
Страстью ставший лёд – и весною осень,
Снег в разгар лета

Стань прозрачней дня – в тишине пустыни,
Стань смиренней сна – в колыбели ночи,
Стань надёжней стен – одиночеств стылых,
Стань вязью строчек.

Мысль течёт рекой – прыгай смело в воду.
Сердце жжёт огонь – кто зажёг, тот гасит.
Дай душе покой - телу нужен отдых.
Ты не согласен?


Много впитала

Волны гладят брег – шелестят о...

Кар-р-р, кар-р-р, кар-р-р, кар-р-р. Какой кошмар-р-р!
Живу вороной целый век,
Не изменился человек.
Он рушил гнёзда птиц всегда.
Теперь вот пилит тополя.
Нет гнёзд. Кар-р-р, кар-р-р. Беда. Кар-р-р, кар-р-р.

Чик-чик, чи-рик. О чём твой крик?
Я воробьём уж двести лет
Живу. В Китае есть мой след,
Когда объявлена была
Всем воробьям страны война.
Добрей он, чик. Теперь стал, рик.

Гуль, гуль, гуль, гуль. Ну, ты за-г-н-ул-ь.
Я голубь с самых тех времён,
Когда Иисус был сам рождён.
Я...

Моя Родина, перманентно беременная революциями,
Не понаслышке помнящая кислый запах пороха, водки и щей,
Изрыгает в историю вождей, транспарантов поллюциями,
Сегодня - милости просим на трон, ну а завтра, извольте – взашей.

Вековой мостовой, куражащейся над односезонным асфальтом,
Пившей дожди, бензин военных парадов и кровь убиенных стрельцов,
Чью спину массировали сапогами, шинами, школьными вальсами,
Еще прочувствовать миллионы пар обуви будущих мертвецов.

У расстрельных команд не...