Ремонт большого театра

Ещё один иллюзион
Распался в прах с рассветом.
Далёкий плачущий клаксон
Сыграл прощанье с ретро.

Любимый нежно лицедей
В судьбе оставил росчерк,
И, сбросив маску у дверей,
Дохнул притворства лоском.

Летучей мышью по мечте
Мелькнула тень прозренья,
Наивность чувства в наготе
Согнул поток смущенья.

Театр теней отыграл
Последний фарс в сезоне.
Мой ум немыслимо устал
Искать проход в загоне.

Тихо шепчет мне речка родная
О какой-то забытой стране,
Что была первозданным здесь краем
И не снилась нам даже во сне…

Тишина на Сибирском просторе
Вскрыла магию водных зеркал,
Где увидела прошлое вскоре -
Континента былого астрал.

Дикий остров с прозрачной природой,
Как эскиз джунглей в нынешний век,
Звери призрачной странной породы…
Приведением был человек!

Всё не так, как наука слагает…
Нет и предков у нас обезьян…
Лишь циклоп из заветного Рая
Безобидный…, без всяких...

Идет человечества масса.
По дороге ларек
- театральная касса!

Сколько билетик?
Сто тридцать рублей.
Ну его к черту!
Проедусь по ней.

И сносит народная масса
к кассовой матери кассу!

И ломанулись крушить стадионы,
будто семейство Бурбонов!
Культура?
А что это?

Вино доставай!
Букеты публичных домов вызывай!
Карты и фишки - вот та стезя,
что вместо театра, иначе нельзя!

Черт, да поймите же вы наконец,
что я бы и сам театральные стойки
отправил... Хотя бы пускай в рай со...

Галантный век, летят кареты
И хлестко щелкают бичи.
Заряженные пистолеты,
Огни трактирные в ночи.

Из театра поздние прогулки
И фонарей неровный свет,
И стычка в темном переулке,
И в трости спрятанный стилет.

Напыщенность любезной маски,
А в хрустале горит вино.
Обворожительные глазки
Маркизы юной в домино.

И тело гибкое в постели
Раскинулось, дрожа в в огне.
И холод утренней дуэли,
И кровь на каменной стене.

Какая изощренность вкуса,
Какая тонкость бурных чувств...

Рядом две подружки
Елочка с рябинкой,
Растопыры-ушки,
Ветки c паутинкой.

Бусинки, росинки
В кружевах танцуют.
Гроздья на рябинке
Празднично гарцуют.

По весне кукушка*
В серой пелеринке:
«Ку-ку-ку, супружка,
Встречу у ложбинки!»...

Елочка с рябинкой
Всякой встрече рады,
Птицам с пелеринкой,
Звёздам ли эстрады.

Ах, тепло подругам
В золоте закатном,
Под небесным цугом,
В жизненном театре!

Эта роль вне кулис и теней
Была сыграна вовсе не нами,
Источал душный запах шалфей,
И боялась коснуться губами

Я тебя настоящего, страх:
Вдруг растаешь, как легкая льдинка,
Потерялась иллюзия в снах,
Чтобы ранить мой мир острой финкой.

Спетый хрипло забытый романс
Отзывается в комнате эхом,
Мы тогда танцевали здесь вальс,
Теплотой моих ног согретый.

И проснувшись уже на заре,
Молчаливо расправили крылья,
Улетели в пункт А и в пункт Б
Без прощания и без унынья.

Театр наш...

Все
Спешат
В оковы
Бессознательного.
Их духу
Далеко
До падежа
Дательного.
И творительного -
Абсолютного сознания Бога.
Примите же
Его предложение.
Откройте свой разум свету.
Раз интеллекта
Нету
Истину своим
Сохранять.
Каждый
Сам
Решает.
В мире
Бывает
Всякое.
Но кажется
иногда,
что жизнью
управляет
кто-то из здания
Суда.

Он существует
как бы в умах людей,
концепция конечной остановки.
А если
во сне
им вдруг чудо явится...

Хожу по Невскому – в цилиндре
и белых лайковых перчатках,
в витринных стёклах – солнца блики,
не остаётся отпечатков.

Малыш увидит – веселится,
весь перепачканный повидлом,
взбрехнёт собачка – удивится,
как я хожу с подобным видом.

А люди, те – не замечают,
бегут в театры, на работу,
поток машин – он – нескончаем,
век – двадцать первый, день – суббота.

Всем шлю – привет, мертвец – невидим,
он – только тень! Не бойтесь, люди,
на Петербургском уолл-стрите
страх – от живых, не...

Ночь пришла и окно маяком горит,
И в обиде фонарь,так тоскливо стоит.
Ты,как в театре теней силуэтом играешь,
Но оваций поклонника не замечаешь.

Ты открыла окно и прозрачный вечер,
Заплывает к тебе и мечтой согревает.
Колыхнет занавеской друг детства ветер,-
Силуэт,как мираж,на глазах исчезает...

P.S. Частенько мимо проходя,
Густым туманом тайну кроет.
И в том окне уже не 20 лет,
С того окна 20-й год другие люди шлют привет,
Но,до сих пор, душа со мною спорит;
Что ты смотрела на...

Внимаю трелям соловья
В эпоху лживого веселья.
Секира добрая моя
Не заржавеет от безделья.

Я мог бы птахой голосить,
Не ведая терзаний духа, –
Когда бы миру мог простить,
Что видит глаз и слышит ухо.

И сколько б злое воронье
Моим очам ни угрожало,
Всё ж восприятие моё
Остро, как лезвие кинжала.

Сказаньем правды горьких дней
Не будет праведник унижен.
В театре скачущих теней
Поэта факел неподвижен.