Размах

Скандалит поздняя нагота
Осеннего настроения,
Ноябрь ликер разливает тоской,
И наше спасение
Ждет нас не там,
Где мы оказались с тобой.

Заучены песни до дыр
Ветров судорожных,
Вечер склоняется тьмой,
Кисель фонарей,
Затянутый стужей
В лед,
Освещает немой
Уличных пастбищ размах.

Срывается голос осколком надежды,
Виноградным сердцем Вакха
В груди
Качаем вино по сосудам нежным,
Одежды, одежды, больше одежды,
Дрожащая мантра бледной зари.

У дикого гуся могучие крылья,
В далёком полёте широк их размах.
Немного старанья, немного усилья
И он высоко, высоко в облаках..

У ласточки крылья, у голубя тоже,
А я, человек, не умею летать,
Но крылья молитвы Ты дал мне, мой Боже,
Они меня могут над миром поднять.

Я много богаче, счастливее птицы,
На крыльях молитвы лечу высоко.
Те светлые крылья не знают границы,
Несут мою душу неслышно, легко.

Когда человек начинает молиться,
У птиц перелётных растерянный вид,
Ведь птицам...

Подернулась туча,скрывая
За ширмою солнечный лик,
И мир потускнел,ожидая,
Склоняя головку поник.

Порывы холодного ветра
Добавят колючести тон,
И ринут с небес километры
Воды,не измерянных тонн.

Природа себя очищает,
Предприняв широкий размах...
И вот уже солнце сияет,
И воздуха свеж аромат!

Такая же жизни цикличность-
Очистит прощенья слеза,
Смывая с души хаотичность,
Открыв в бесконечность глаза...

Что помним мы о древних греках?
Лишь то, что некий Гераклит
Вошел во все библиотеки
И был собаками убит.

Скитался не в роскошных тогах
Босой, голодный, по росе...
Себя всего влагал он в Логос.
(отсюда Слово, знают все).

И по подсказке Афродиты
Он именем своим, нахал,
Зашифровал: у Геры - клитор,
Он всем об этом рассказал!

Над шуткой этой неприличной,
Сердясь, смеялся даже Зевс.
Чтобы наказать героя лично
Старик с Олимпа даже слез.

Того божественного смеха
Всегомерический...

Пусть все мысли на перехлест -
Сомневаться в одной нелепо:
"Если мир бесконечен - небо
Побелело б от света звёзд”.

Но чернеет ночной эфир,
Полусферою не блистая -
Полу-косвенно подтверждая,
Что конечно-невечен мир.

Но роскошен ветлы шатёр
Над баландой рыбачьих бдений...
И глобален размах суждений,
И шикарно горит костёр.

Лишь глупцы пренебрегают адом –
Выбор всё равно давно исчез.
По следам Набокова с Де Садом
Я сквозь щели Рая в Ад пролез.

«…Я свободен!» - пел в кандальном звоне
Лжемудрец с улыбкой дурака…
…Римский папа в трепетном поклоне
Грех с ладони Зигмунда лакал…

…В деградации цивилизаций
Моххамед узрел Аллаха след…
…Наш Мінздрав гуманным оказался –
Проклял всех нас с пачки сигарет…

… И ушёл, вещички не собравши;
Все оставил нам – и СПИД, и Рак…
…Слёз не пряча, Ладен с Бушем-младшим...

Погасло солнце. Было душно.
Листва плутала в небесах.
И вдруг – порыв, и вдруг – размах,
И пламень брошен простодушно.

И ты, склоняясь у окна,
Все смотришь, смотришь в темень ночи,
Забыв про сон.. В том чья вина,
Что слезы застилают очи?

И чьи слова тебя томят,
Произнесенные так сложно,
Когда раскачивался сад
И было все еще возможно…

Смотри весь сад теперь в огне
Перед тобой, как на картине…
И край небес, до боли синий,
То проступал, то гас в окне…

Что там пульсирует...

Наугад открываю я томик Рубцова
И в словах, выражениях, мыслях лишь ты!
Ты Россия родная всему там основа -
Необъятный простор неземной красоты.

В нем и звезды иные, что светят ночами,
Богатырский размах, непомерная грусть.
Только вникнешь и ты очарован стихами –
Дочитать до конца, строки знать наизусть.

Жаль, что много таких не познало седины,
(Ярко вспыхнув во тьме, вдруг сгорает звезда.)
К благородству их путь, в том они все едины.
Почему вновь и вновь не туда поезда...

Творил, словами крОя тьму,
Бессоннице доверив бремя,
Прекрасно зная – не поймут…
Ещё, увы, совсем не время…

О непризнаньи не скорбел,
В пророки вовсе не рядился,
И был уход так скороспел -
Вокзал, ступени, миг, присел -
И вот уже, освободился…

Но как живА в его стихах
Знакомой лёгкости истома!..
Что, крыльев выправив размах,
Влечёт на свет, к ступеням Дома…

Простой строкою след Души
Приблизит к таинству творенья
Потомков, замерших в тиши,
Над совершенством вдохновенья…

Каменотёс, взобравшись на утёс, сидел в печали, голову склонив,
Он был несчастен, как бездомный пёс и истощён, как узник замка ИФ.
Он день-деньской камения тесал, а тайны камня знал, как «Отче Наш!»
И вот с мольбой воскликнул в небеса: « О, Господи! Когда мне счастья дашь?!»
К нему спустился Ангел, белокрыл, отмыл лицо и молвил неспеша:
« Чтоб ты, как я над бытом воспарил, чего желает душенька-душа?»
« Будь я богат, завёл б себе коней, к ним экипаж, шикарный особняк,
А вечером на шёлке...