Размах

Онемели уста,
Закричать нет и сил.
Не чужой ли огонь,
Впопыхах загосил.

Толи не было дна,
Толи все расплескал.
Блажь в пути напоил,
Боли в сердце снискал.

Серым утром смотрю,
На заброшенный сад.
Толи падаю вверх,
Толи вниз камнепад.

Обесчувственна мгла,
Смотрит прямо в глаза.
Я найти не могу,
Своего же следа.

Буд-то в памяти сон,
Все обрывки, клочки.
Растворились в туман,
Мои звезды в ночи.

Онемели уста,
Закричать нет и сил.
Не чужой ли огонь,
Я водой загосил...

Из моего окошка
берёзы видны верхушки,
и за моим окошком
низко плывут облака.
Вот на моё окошко
прыгнула Мася-кошка,
сидит она и наблюдает
за всем спокойно пока.
Но вот на берёзы верхушку
села вдруг птичка-крошка,
кошка, её увидев,
задёргала живо хвостом!..
Ей бы поймать ту крошку
и поиграть немножко
совсем о том не заботясь,
что будет с птичкой потом.
Прыгнула Мася-кошка,
вышел конфуз немножко.
Птичку достать мешает
стекло на окне моём.
Так что совсем не вышла
у нашей...

Всё было — было, но иначе.
Мир был — мир был совсем другим.
Теперь зимой в нём дождик плачет,
И всё размыл, тумана сизый дым.

Мир ждут — мир ждут наш перемены,
Душа кричит — кричит во мне о том.
Закон чужой — закон чужой Вселенной,
Изменит мир и нас изменит в нём.

Быть может нас сломают перемены,
Быть может смогут нас всех разбудить.
Или убьют, без боли, изнутри, мгновенно,
За то, что мы не можем честно жить.

За то, что мы себе врём и друг другу,
За равнодушие к чужим слезам...

Ровный пол, плиток белых квадраты,
Бело всё : потолок, дверь, стена.
А мне снились под шифером хаты,
Степь и неба над ним синева.

Белый цвет всё размыв, обезличил,
За окном город-улей шумит.
Чешуёй, красной крыш черепица,
По ней дождь барабаня стучит.

Всё в подтёках стекло, словно в слёзах,
Плачет мир вспоминая весну.
Он забыл здесь зимой о морозах,
И стучит всё дождём по окну.

Я усну и быть может присниться,
Степь родная во сне мне опять.
Где снег белый на солнце искриться...

Паук и длинноног, кого кто, сражение окончено,
разминка, впереди картинка, всё вспять, попере-
менно, на носках он уходил, преследованием бре-
дил, враги по кругу, ненавидел, начало и конец,
он путь любил, его дыханье, ни цель, а следствие,
ни всполох, а затменье, причём уменье, нет его
всё изнутри, неведомо движенье, неясно и другое
заблужденье, о чём он речь ведёт, он здесь, или
витает, окстись сынок, предела не бывает.

Сегодня некстати торопится дождь
на милые сердцу просторы,
и, как бы желая мне чем-то помочь,
о жизни ведет разговоры...

И хочется молча смотреть на поля
и, руку подставив под ливень,
понять – отчего хмурым утром земля,
бывает такой некрасивой?

Уныло и серо глядят тополя,
прижавшись как дети к забору...
Дождливое небо в руках ноября
готово к любому укору.

Некстати сегодня торопится
дождь
размыть все вокруг акварели,
когда у меня изумрудная брошь,
а в сердце живые свирели.

Что такое счастье, россияне?
Двадцать соток и кирпичный дом,
Выпивка по пятницам с друзьями,
Новенькая Camry под окном.

Отпуск в ноябре с женой в Тайланде,
Кресло перед «плазмой» в пол стены,
Шампуры с мангалом на веранде,
Что еще нам нужно, пацаны?

Сотовый о сенсорной панели,
Счет в Сбербанке, велик, снегоход,
Преисполненный великой цели
В будущее смотрит мой народ.

Знаете, а мне по-барабану,
Что там происходит со страной,
Счастья дай, и я встревать не стану...

- "Ну, что ревёшь ты, как шальная?!
Бывает в жизни поворот …
Гадалка есть у нас такая,
Что мужа враз тебе вернёт." –

Так говорила Даша Юле,
Которой муж вдруг изменил.
Она застала их в июле.
"Я ухожу", - он заявил.

У Даши сердце разрывалось,
От слёз подруги ей невмочь.
И вот теперь она старалась
Её утешить и помочь.

- "Всё, Юлька! Хватит! Собирайся!
К колдунье едем мы сейчас.
Бороться надо! Не сдавайся!
Надеюсь, примет она нас".

- "Послушай, Даша, я не верю,
Что можно...

Печали партию сыграла,
На скрипке горести тоска.
Ей в такт грусть тихо подпевала,
О том, что доля нелегка.

И томный вздох в груди рождая,
Тоска бралА меня в полОн.
В очах слезою закипая,
Дарила песни грустной стон.

А скрипка горести играет,
И сердце в такт стучится с ней.
Дождём холодным грусть рыдает,
И день вдруг ночи стал темней.

Печаль-кручинушка туманом,
Мечты размыла силуэт.
Во сне летать я перестану,
Во мне теперь полёта нет.

На скрипке горести сыграла,
Тоска...

Засуха, суховей, поднял пыль, полноводные
реки, размыли дороги и высохли, яркое сол-
нце, нет запаха времени, отсутствие тени,
яркость контраста, твёрдость неба, потерян-
ный миг, скоро заход, окна зашторят, лягут
спать, опять? да, по кругу, кружение гори-
зонтов событий, тысячи реальностей соеди-
ним в одну, пойдём ко дну, всплывем?