Разговоры-наговоры

Ты любишь тех, кого теряешь,
И встречи ждёшь в последний миг,
Замедлить время умоляешь,
Но в сердце слышен громкий крик,

Крик: - Погоди ещё немножко,
Ещё чуть-чуть, всего часок!
Пусть ночь в душе и за окошком,
Не рви последний волосок.

Ты понял это в день последний,
Что не берёг минуты, дни,
Наговорив порою бредней,
Оставив чувства все в тени.

Потеря ждёт тебя навечно,
И не простишь себя ты сам,
Жизнь наша очень скоротечна,
Благодаря святым творцам.

Души лишь маленький...

Она пришла ко мне, когда её забыл я,
И о размолвке не вели мы оба речь.
Мечты несбыточные сразу стали былью,
Одной из самых откровенных личных встреч.
Мы не могли никак всю ночь наговориться,
Хотя, казалось, посвятим её любви.
Непонимания разрушились границы,
Начать сначала шанс был нами уловим.

Она такая же, но всё-таки другая,
Глаза спокойнее, слова имеют вес.
Была готова, что её я отругаю,
На самом деле появился интерес.
Не мог никак воспринимать её иначе,
Мы повзрослели оба...

"….Сказали мне, что эта дорога приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мною кривые, глухие, окольные тропы…."
("За миллиард лет до конца света" А. и Б. Стругацкие)
Сегодня маюсь, расплетаю паутину потолка…
Пора побриться и убрать следы песка…
Мозоли кровоточат, но не видно отпечатка…
Придут два сильно пьяных Ангела.
И спорить будут, в тени коридора,
Кому сегодня умирать… и разговора
Тему поддержит Мастер, Маргарита
Останется совсем одна…
А...

В городской глуши окраин
Переулков колизей.
Серый дрём здесь днём хозяин,
Свора шорохов, теней,
Скрипов всяческих мастей
Здесь ночами верховодят,
На прохожих страх наводят.
То ли зверь какой скребётся,
То ли ветер гнёт забор,
В сердце жутью отзовётся,
В душу холодом вольётся
Тьмы и мрака разговор.
Задержавшийся прохожий
Вспоминает: - сын он Божий!
В самом тёмном закоулке,
Где и днём ночная хмарь,
Где зловещим эхом гулким
Бес аль пёс грызёт сухарь,
Появился вдруг .....фонарь...

две молодые одинокие бабы
треп разговоры на кухне
на часах за двенадцать
пятая турка с кофе на плите
четвертая пачка Vogue
пожелтевшие пальцы
разговоры треп разговоры
косметика
шмотки
мужики
немного о книгах

то и дело полуночный треп
срывается на глубокомысленное
хи-хи
хи-хи
хи-хи

наши лица с растаявшей тушью
(страшильные маски)
сморщились от слез
наши губы целованные без любви
загрубели

одинокие красивые бабы –
страшней не придумать недуга
моя
единственная...

Перестук
Тук-тук
На стыке
Чай в стакане
Недопитый
Чемоданы…
Человеки…
— Ты с билетом?
— Без билета…
— Ты с котомкой?
— Без баула…
— Ты с девчонкой?
— Нет — «надула»…
Долги проводы
Не близки
Сигарета
Тамбур склизкий
Анекдот «седобородый»
Пьяный смех
Внутриутробный
Проводник
Бутылка водки
И соседские кошелки
Все смешалось
Все забылось
То, что раньше не сходилось
Распрощавшись
С поздним летом
Еду странствовать по свету
От вокзала
До вокзала
Слов немного…
Слез немало...

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

Жили-были бобр с бобрихой
В заводи завидно тихой.
Запасали впрок кору,
Ветки, стружку и траву,
Чтобы зимними ночами
С полными спать животами.
Лучше сытостью томясь
Ждать весну, не торопясь,
Чем придумывать диету,
Отослав гурманство к лету.
Этой думою они
Наполняли жизни дни.
Надобно сказать: бобриха
Знала сколько стоит лихо
И заставила бобра
Видеть, как она добра,
Как она его лелеет,
Всюду за него радеет,
Не жалеет для него
Красноречья своего.
Её ценные советы
Были ею же...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Когда движутся народы,
То не дети в огороде,
Не мышиная возня.
Те, кто Книгу книг верстали,
Всё так точно описали,
Что не верить им нельзя.

Меж Фараном и Лаваном
Асирофом, Дазигавом
На пути к Кадес-Варни
От горы Сеир отрогов
Моисей с подачи Бога
Так евреям говорил:

«Бог, Господь наш Иегова
Наставления сурово
Дал нам всем до одного:
Ханаан вы захватите
И в конце пути дойдите
До Евфрата самого».

Обратимся мы к пророку
И к жестокости истокам,
Разберёмся, чей плевок
В...