Разгоняться

Воздвигнут был во славу Бога,
И не найти, пожалуй, слога,
Чтоб описать мне как тогда,
Сияли златом купола.
Как по холмам в тиши печальной,
Распространял повсюду он,
Колоколов призыв кристальный,
Хрустально - чистый, добрый звон.

Пред ним персты втройне слагали,
Крестились вдоль и поперек,
Порой с печалью провожали
Обитый тканью мрачный гроб.

Весной, над строгими крестами,
Кружили черные грачи,
На пасху, шумными рядами,
К нему сходились куличи.
Попы здесь ладаны курили...

Спокойствие,
нежность заполнили душу,
не гложет тоска, нет страданий и слез.
Я Вас повстречала в январскую стужу,
нас обнял счастливый московский мороз.
И стоны, и муки
терзать перестали,
распутались путы сердечных невзгод,
и как Вы меня среди прочих узнали
в московской толпе, где народ да народ?

И счастья улыбка
лицо озаряет,
и словно светлее от Ваших очей.
Мороз - не мороз, если сердце пылает
и кровь разгоняет быстрей, горячей.

Надежда и радость
в душе безмятежной...

За шкафом, где тихо, у стенки, где сухо.
Зимою и летом, в пыли и тепле
Жила не тужила Мушистая Пуха,
Хрустела печеньем и куталась в плед.

Мушистая Пуха, с огромным успехом
Жужжала на бис для друзей и подруг.
И даже покрытый коричневым смехом
Ей хлопал в ладоши Лохматый Каюк.

Мушистая Пуха гонялась за Мошкой
(А Мошка, курлыкнув, махала хвостом).
Любила с разгона врезаться в окошко
И падать на кактус колючий пластом.

Мушистая Пуха была непоседа,
За что было стыдно порою самой...

Проходит время, притупляя боль,
Что так мучительно терзала сердце.
И у огня любви нам не согреться.
Поставить хочешь точку? Что ж, изволь.

Из лабиринта ты отыщешь выход,
И для себя, конечно, без потерь.
Ты за собою закрываешь дверь
На ключ и... делаешь глубокий выдох.

Стою одна. В объятьях темноты.
И эту тьму не разгоняет лучик
Тепла, любви... А может быть, так лучше,
Когда и сердце, и душа пусты?

Умолкните, до сплетен кто охочие!
Что вам известно о моей любви?
Ему вослед...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

В первобытном лоне моря
Любовь родилась.
И в пене буйного прибоя
В мир явилась.

Ее божественная юность пела,
Зарю встречая;
Мир как букет объять хотела,
Сон разгоняя.

В попутном ветре оставляла
Шлейф аромата;
И жизни щедро отдавала
Лучи фохата.

Награда ей в жестоком мире -
Алтарь цветов.
Путь ее в безумном мире -
Грезы снов.

В мире грешного заката
Есть любовь.
Жертвой ей взаимность плата
Будет вновь.

Почему когда жаждешь победы,
Чаще найдешь пораженье?
Почему когда карты открыты,
Не пойдешь ты по сердцу веленья?

Почему ты не видишь те свечи,
Что горят в тишине в моей спальне?
Почему не услышишь те речи,
Что шепчу я тебе в замиранье?

Почему когда хочешь, как лучше,
Получается глупо, нелепо?
Почему не разгонишь ты тучи,
Что висят надо мною слепо?

Почему говоришь, что боишься
Ты того, что уйду я однажды?
Почему не веришь, что снишься
Ночами мне, кажется, дважды?

Почему...

Ты в моем сердце поселилась,
Затмив собою яркий, белый cвет,
И тихим ветром одарила,
Прекраснее которого на свете нет,
Ты провела рукой по небосводу,
И тучи Мигом разгоня,
Ты словно жаждущему дала воду,
Меня к себе тихонько, нежно поманя,
Я о тебе мечтать лишь смею,
Надежду робкую тая,
Но все таки отважусь и посмею,
И назову тебя любимая моя.

Так тяжко жить не по закону сердца,
Осознавая, что судьбу не в силах изменить,
И отправляясь в путь, в душе открыть ту дверцу,
В которую любовь так хочется впустить.

Становится дорога адской мукой,
Где только чувство делает просвет.
И, разгоняя темноту проклятой скуки,
Вдруг видишь лица те, которых рядом нет.

Находишь утешенье лишь в молчаньи,
Улавливая тишину и сердца стук,
И отдаешь себя во власть воспоминаний,
В которых ощущаешь нежность губ.

Тех губ, которые словами...

Весь мир - мой храм,
Любовь - моя святыня,
Вселенная - отечество мое.

Константин Леванович Хетагуров

ЗАВЕЩАНИЕ.

Прости, если отзвук рыданья
Услышишь ты в песне моей:
Чье сердце не знает страданья,
Тот пусть и поет веселей.

Но если б народу родному
Мне долг оплатить удалось,
Тогда б я запел по-другому,
Запел бы без боли, без слез.

Горе

Горы, родимые, плачьте безумно.
Лучше мне видеть вас черной золой.
Судьи народные,падая шумно,
Пусть вас хоронит обвал под собой...