Раздаю дарю

Наше общество дарит нам право на смерть,
Неотъемлемое право на свободную смерть.
Отныне и впредь!
Мы не бесправное быдло.
Ведь у каждого есть его право на смерть.
Личное право на собственную смерть!

В своих профанациях, этномутациях,
Мутных, минутных, пустых реформациях,
Сквозь ретардации и обскурации
В ногу, к порогу своей эксгумации.

Смело — вперед! Только вперед!
Кто не успеет — тот не возьмет
Вечное, млечное право на смерть.
Наше общество дарит нам право на смерть.

И мы...

У меня есть четыре стены, вариации
мыслей из мятой желтой газетной бумаги,
модель поведения к каждому шороху, куча абстракций
и абстиненций. И все это есть, и все это надо

учесть, когда утро раздует угли и потащит
тело в обойму общего хода времени,
где часов гильотина, не зная пощады, накапает в вену
кислый раствор из подачек скромного счастья.

За мной оседает дымка души, грозящая смертью
и адским борщом на закуску, за мной разливается море
ошибок и проб, январской тоски и слабости...

хула хуп покручу
и раздую свечу
в золотое пламя
золото мы сами

Ветер шумит над водою,
Брызги бросая куски.
Я стою над тобою
И погибаю от тоски.
Тоска! Съедает заново меня
За то , что я посмел вкусить тебя,
Радость ты моя.
За то , что я столкнулся лишь с тобой,
А не с какой то розовой мечтой.
Ты была настоящею живой,
За это я и любовался лишь тобой.
Я полюбовался лишь часок,
Как раздался чей-то сладкий голосок,
Из-за которого моргнул я на секунду.
И вдруг вокруг все закружилось.
И снова я стою на берегу, подле тебя,
Любимая моя!

Больница. Пациент весьма напуган
И жжёный источает запашок.
Скула, щека чуть скошены, вдоль уха
Обширный наблюдается ожог...

- "Как всё случилось? Знать нам крайне важно"...
- "У нас с женою так заведено -
Она в кино, а я бельё поглажу
И ужин приготовлю заодно,

Дождусь звонка, когда сеанс окончен...
Сегодня я особо не спешил,
Когда ж звонок раздался ближе к ночи,
Я взял утюг и к уху приложил.

Мне нагрубил какой-то пьяный ухарь...
Уж лучше б я посуду перемыл...
А что обожжено...

Вдруг звонкий раздался смех
Судьба, пронеслась комнатою
Вошедшая ты для всех
Одна стала мне иконою

И смысл жизни, наконец
Своё, увидев оправданье
Сердцу свадебный венец
Надел затаив дыхание

Заласкаю до рассвета -
Твою, девица, красу...
Не ищи во мне поэта,
Без стихов слова найду.

Не услышишь ты, о прошлом -
Ни к чему, ушедший май...
Травкой шелковой на новом,
Расцветет шумящий рай...

Руки страстные ласкайте,
Нежность бархатных надежд...
Губы жаркие раздайте,
Поцелуям сладкий грех.

В соловьиной песни, ночи -
Буду ласков и любим.
Чтоб мои, девица, очи -
Ты не спутала с другим.

Зацелую до рассвета,
Заласкаю до пьяна:
Не ищи во мне поэта,
И без рифм сошел с...

Играть с моей душой позволено тебе
я доверяюсь чувству и иду за ним
сквозь разум пробираясь
к тебе ползу стараясь
разве может душа летать, когда она в теле?
Есть ли предел мечтам на самом деле?
Чем дальше ты пинаешь меня от себя
Тем слабее я становлюсь
боготворя тебя, к тебе стремлюсь
останутся лишь чувства
я буду ими жить
дышать живою силою добра и зла
мы все равно не вечны
и ты и это все не навсегда
секунда миг и мы уже другие
вперед идти, идя назад
горя желаньем прямо в ад...

Родной природе
Облитые солнцем поля
Так девственны и крАсны,
И дикая тихо земля
Разнотравием шепчет, что жизнь так прекрасна!

Щебечут птицы возле леса,
Костер, потрескивая, искры раздает.
В душе спокойствие, как утренняя месса
В церковном переливе голосов идет.

Печаль, и горечь, и сомненье
Косым дождем перечеркну!
Любовь оставлю, Вдохновенье,
Надежду, Веру и Мечту.

Отныне Путь мой будет светел!
Тепло Души я сохраню,
Раздам его друзьям и детям,
Всему, что вижу и люблю.

Рябины гроздьями раскинусь,
Цветами в поле расцвету,
Животворящею водою
Из родника всех напою.

Печаль, и горечь, и сомненье
Косым дождем перечеркну!
Любовь оставлю, Вдохновенье,
Надежду, Веру и Мечту.