Раздавался звонкий крик

Я не заплачу, в тяжкий миг надрывно,
Мир не услышит, крик души моей.
Мужчина я, душе во мне противно,
Тем криком жалость, вызвать у людей.

Мужчина я и я терпеть умею,
Обиду, страх, тревогу, боль измен.
Себя я сам, в себе всегда сильнее,
И мне не страшен, ветер перемен.

Уж не отстроить, всё что он порушил,
Всё что сломал, не возвратить уже.
Но я прорвусь — я время знал и хуже,
Когда лишь боль, жилА в пустой душе.

И пусть во мне, душа в тоске-печали,
И навалились, старя враз...

По углам висят тенёты*,
На них дремлют пауки.
Жрать, злодеям им охота,
Их глаза полны тоски.

Не исчадье они Ада,
Просто так их сОздал Бог.
Пауку забрать жизнь надо,
Чтобы выжить сам он смог.

Но для нас людей, для многих,
Паук, словно символ зла.
Нам противно его трогать,
Для него в нас нет тепла.

И его сбив с паутины,
Раздавить мы норовим.
Отчего-то беспричинно,
Очень брезгуем мы им.

По углам висят тенёты,
На них дремлют пауки.
Жрать хотят, но их вновь кто-то,
Смёл...

Беготня, суета, маята,
Надоело мне всё, надоело.
Дышать трудно, опять духота,
Солнце, воздух сырой разогрело.

Город, люди, толпа, шум, галдёжь,
Все бегут, все спешат, всех толкают.
И кто с кем, кто куда — не поймёшь,
Все друг другу, хоть в чём-то, мешают.

Наступил, поломал, раздавил и забыл,
Тот, кто больше, того кто помельче.
Тень на мне — я бегу что есть сил,
Не уйти — я судьбою помечен.

Остывал, угасал, затухал,
Обстоятельств, придавленный лапою.
И на свой, опоздал жизни...

Как любим мы критиковать,
И всё у нас так очень плохо,
Проблемы любим создавать,
Себя жалеть и охать, охать.

Ты ведь не прав - пойми, прими,
Мне очень часто говорили,
И не достоин ты любви,
Тебя мы в жути обвинили.

И не поймёт ни стар, ни млад,
Никто не должен в этом мире,
Долги Отец нам отпустил,
И мы свои давно простили.

Хотеть мы можем и желать,
Но воплощать лишь наше право,
Любить мы можем иль страдать,
Смотрите честно, не лукаво.

И обвинять - то наш ведь грех...

Вот там, в дали… как будто хуторок,
А его уж нет там, - сколь годков…
Хутор Мельняковский там был,
Его первым Мельников заселил.
Другие казаки стали в него прибывать…
Да! Помаленьку его обживать
И заселился, хуторок… загудел!
У каждого был по гектару надел.
Да и пахотных земель нарезали…
Чтоб казаки в хуторке не страдали!
Земельные угодия свои пахать…
Да! Зерновой культурой их засевать.
Чтобы за всем этим поспевать!
Надо много было детишек рожать…
Вот казачки, - казачков и рожали...

(или поступи)
Соболезнования принимал и раздавал
не скупясь, попадал на крючок его язь,
омуль, карп, щука, а чтоб тебе б…., с….?
смерти ковш? выпил, говорил: ёрш?
(водка с пивом), не бросал деньги на ветер?
в карман, вечно молодым был? и был пьян,
поступИ навсегда? или нет, на короткий
промежуток времени? пОступи бремени…

Мы придавим себя иль раздавим,
Грузом слишком тяжёлым, большим.
Если сил своих не рассчитаем,
Пропадём мы, сломавшись под ним.

У всего свой размер и пределы,
Нормы допуска разные в них.
Путь не будет успешным и дело,
Если сил мы не знаем своих.

Если мы их завысим — не сдюжим,
Непосильную ношу подняв.
А занизим — плестись в хвосте будем,
Мы за кем-то, его тенью став.

Налегке мы пошли бы быстрее.
Но устроен так мир, что мы в нём,
Кто-то легче, а кто тяжелее,
Груз проблем...

Не время выходить из берегов,
И раздвигать границами пространство.
Не воевать, но наживать врагов,
Так хочется немного постоянства.

Не время раздавать свои ключи,
Чтоб каждый мог войти в любые двери.
Пока есть боль и сердце вновь стучит,
Так хочется в хорошее поверить.

Не время соглашаться на ничью,
Когда победный ход уже в кармане.
Усталость веки трогает чуть - чуть,
И тот, кто рядом, больше не обманет.

Не время отдавать, что не твоё,
Кем ты не стал, вакантных мест немного...

Эх, Россиюшка, Россия,
Белокаменная Русь!
Я края твои святые,
сквернословить не берусь.

Как же облик твой волшебен,
в куполах златых, холмы.
Буду петь тебе молебны,
и хвалебные псалмы.

В заповедной атмосфере,
синь, да ширь родных лугов.
Там, в лазуревой Мещере,
сколько рощ, да родников?

Пусть бегут, летят столетья,
русский дух, он в деревнях.
Сколько в них великолепья,
в этих солнечных краях.

Знаю с детства твои травы,
все усадьбы, наизусть.
В торжестве великой славы...

Ты скажи мне, что гнетёт,
Тебя вновь и мы — с тобой,
Вместе — сломим этот гнёт,
И грусть с тучей унесёт,
Ветер вольный и лихой.
И воспрянем мы душой.
Вновь понятным, и простым,
Станет всё, печаль как дым,
С тучей канет в небесах,
Ты забудешь боль и страх.

Ты пойми, ведь мир таков,
Каким виден в нас он — нам.
И не надо грустных слов,
Ведь к проблемам не готов,
Тот, кто верит лишь словам,
Что однажды сказал сам.
Он, стремясь в себя уйти,
Попадёт на том пути,
В одиночества...