Разбойник на кресте

Вдоль дорог все кресты да погосты,
Да бурьян у просевших оград.
Жизнь прошла удивительно просто,
И уже не вернется назад.

Вот и мы –
добредем до отметки,
Где родительский дух опочил.
Ожидают с вопросами предки
В темноте безымянных могил.
1982г.

Мой меч остёр, и сила есть в плечах,
И распростёрто знамя боевое.
И дух от унижений не зачах,
И не сбегу до смерти с поля боя.

Вовеки нашу волю не сломить,
Не схоронить в речах высокопарных!
Кто мыслил нас, ЖЕЛЕЗНЫХ, истребить,
Тот просчитался в замыслах коварных.

Кто в юности прошёл огонь и смерть,
Того вовек не сделаешь Иудой.
Реформ нерусских злая круговерть
Угодна только мразям и паскудам!

И этим гнидам не мешает знать:
Вы – мерзость пред очами ветерана!
И лучше б было...

Крест-накрест было заколочено,
В усадьбе брошенной окно.
Прожитой жизни здесь обочина,
Здесь не живут уже давно.

Деревня брошена и рощею,
Лес к ней дорогу перекрыл.
И время дней её хорошее,
Давно людей мир позабыл.

Колодец высох, обвалился,
И во дворе дыры пятном.
И лишь в сезон дождей напиться,
В нём может солнышко лучом.

Клуб деревенский растащили,
Последних три двора жильцов.
Руины серые от пыли,
Его, меж брошенных домов.

Крест-накрест было заколочено,
Усадьбы...

Нет свежей новости

От сладкой Юности...

Дождись привета от неё,

Свершая глупости!

По И.А.Крылову

В Аду философ-сочинитель
О снисхожденьи стал проситель.
Не снизошли, однако, власти,
А лишь усилили напасти.
- Хоть ты, милок, давно уже покойник,
Но травишь мир идеями, разбойник!

По И.А.Крылову

В лесу орудовал разбойник.
У мужика корову взял,
Но тот так сильно причитал,
Что все-таки вернул подойник.

По И.А.Крылову

Бывает, в горе и несчастье
Мелькнет хоть доброта отчасти.
Корову отобрал разбойник.
Но сжалившись, не взял подойник.

По И.А.Крылову

Коль жизнь разбойника прошла,
Нет от него народу зла.
Но подрывные сочиненья
Продолжат жить до опупенья.

По И.А.Крылову

Крестьянина раздел разбойник.
Бедняга в ужасе стонал.
Тогда расщедрился негодник:
Портки крестьянину отдал.

По И.А.Крылову

В Аду разбойник рядовым сошел.
Писатель же - без послаблений:
- От книг твоих немало зол
И вред для многих поколений!