Раскалённый металл

Гаврила в школе был отличник,
Одни пятёрки получал...

Служил Гаврила педагогом,
Гаврила труд преподавал...

Гаврила рисовал картины,
Гаврила живописцем был...
​
Служил Гаврила дирижёром,
Оркестром он руководил...

Был барабанщиком Гаврила,
Ансамблю ритм он задавал....
​
Был композитором Гаврила,
Гаврила музыку слагал...

Служил Гаврила скоморохом,
На домре и дуде играл...

Гаврила был киноактёром,
Гаврила "Оскар" получил...
​
Служил Гаврила режиссёром,
Он фильмы про...

Красотой
Наполнится
Вечер
Звезды
Падают
С неба....

Воздух искрится
Дверь
Там где
Грань
Перехода...

Листья смоковницы
Влагу удержат
Медом
Наполнится
Воздух....

Знаний отсветы
Возникнут вдруг ярко
Мысль
Что пришла
Ниоткуда...

Песней далекой
Наполнится вечер
Света луны
Переливы...

Вздрогнет вдруг
Воздух
Мелодия
Звука
Острый металл
Чаши
Света....

Пора признаться. И склонить к поверхности планеты,.. — голову…
ИСТОЧНИК Скромности?!.. Он,.. — в Глубине глубинной!..
Пространства ИНФОРМАЦИИ Небесной…

Что?!.. Кто право дал,.. — губами опускаться,.. пить?!..
…и утолять всегда горячую,.. однако и немую жажду…
ОТКРОВЕНИЯ: «____________ …вокруг — совсем иной,..
всегда ведь нелинейный МИР!.. ЕСТЕСТВЕННЫЙ.»

…сокрыта. Исторически… …давно уже немая ИСТИНА:
Живому Человечеству необходима
ясная,.. простая МЕРНОСТЬ.
Мир,.. — вроде бы...

Глухая – от рождения клеймо.
Мир слышащих меня не принимает.
Глухая – как печать и как ярмо,–
Сгибает спину, камнем прижимает!
Но слышу жизни звук со всех сторон:
Ростка неуловимое движенье,
Я слышу тишины хрустальный звон,
И ангелов незримых дуновенье….
Как плавится огнем поток добра,
А зло металлом сковывает душу….
Мой мир – не тишина.
Мне благодать дана
Услышать всё душой неравнодушной!

I

Заметки июльских волн
на страницах безмолвия.
Утро, как сон
белого лебедя.
Стеклянное небо
с беглой царапиной жаворонка
отражает
блеск полусонных глаз.
Холст. Масло.

II

Ветер
гадает по книге стихов,
оставленной
на столе незнакомкой.
Догорает огонь
вечерних цветов.
Над медью воды
колышутся
одуванчики
солнечных бликов.
Васильковая даль
будет вечно хранить
следы мотылька.

III

Сквозь дым берёз
скользит седая гладь
рассвета.
Играет хвойный ветерок
В табачной...

Храм Всех святых, в земле Владимирской просиявших, микрорайон Юрьевец город Владимир.
*
Собор Всех Святых, в земле Русской просиявших
2-е вос­кре­се­нье по­сле празд­ни­ка Пя­ти­де­сят­ни­цы, по­свя­щен­ное празд­но­ва­нию па­мя­ти всех рус­ских свя­тых.
*
Зари рожденье
открывает
Ворота главные в алтарь,
Благословенно возглашая
То Царство, что ищу всегда.
Жизнь – скорость, хаос – цели нет.
Желания пустЫ, ничтожны.
Всех просиявших на земле
Святых Российских день восходит...

Средь линий жизни, чертанных судьбою,
Я её знаки не сумел прочесть.
И был в ненастье, выпит тучи мглою,
Не прочитав, о непогоде весть.

Был прочих всех, не ниже и не выше,
Не червь в земле, не птица в небесах.
Жил над Землёй, но не на мира крыше,
Был невелик и телом, и в делах.

Мечтал о многом, но добился мало,
И мне доступных, целей не достиг.
Лица не прятал, за металл забрала,
И знал свирепой, боли горький миг.

Как все живые, был небезупречен,
Как все кто мыслил, грех знал за...

Я просто хотел быть счастливым,
Я просто счастье искал.
Я был беззаботным и милым,
Я был как холодный металл.

Вода, лёд и пламень, и воздух
Союзники были мои.
Без прав и надежды на отдых
Я помощь просил у Земли.

То в небо, то наземь бросался,
Страсть с безразличьем мешал.
Но только не возвращался
Туда, где мой путь пролегал.

Ошибки я делал, признание…
Многих я тайн не познал…
Но всё объясняет желание –
Я просто счастье искал.

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

Между светом и тенью
пространств городских,
в серых красках зимы
проступают,
как лакмус –
сырость камня,
вкус ночи и холод металла.
В ускользающих искрах
молочного снега,
словно в строчках огня,
ты прочтёшь вдохновенно
молитву свою,
и согреешься тусклым
блеском
окна,
растворяя границы
бездонного
сердца,
представляя,
что смерть – это сон.