Рама

Молитва

Да святится имя Твое
Молением чуждым, зыбким.
Да святится имя еще
Зажженною лампой.
Да святится имя Твое
Чертогом и пылью.
Да святится имя еще
Постом и пустынью.
Да святится имя Твое
Добровольным причастием.
Да не осквернится имя еще
Чужим именем.
Да святится имя Твое
Свечой неустанной.
Да не сгорится имя еще
Молитвою.

1989

* * *

Светлая дорога
Заросла полынью.
Слева от острога
Справа от гордыни.
От горы высокой
Протекла в низину.
Темнотой далекой...

Опять ты мне не дашь спокойно спать.

Разлука - ты тоски безумной мать,

Но сколько можно о тебе писать,

Все с тех же слов поэму начиная:

"До встречи", "До свиданья, дорогая",

Разомкнуты судьбою мы опять,

И этим козням нет конца и края.

Разделит жизнь опять меня с тобой,

Но в этот раз все больше веет тьмой,

В неведенье стоя ногой одной,

Hе удержусь, чтоб вместо до свиданья,

На этот раз сказать тебе: "прощай".

Прощай, любимая! Мне свой покой отдай.

Я ухожу...

Нас мажет утро золотистым медом,
Поет и ластится, как льстивый юный пес.
Ты ускользаешь, связанный восходом,
Из-под моих улыбок и волос,

В окно распахнутое, да навстречу ветру,
Вмиг устремляешься вперед, в небесный рай:
Ты - часть меня, и я кричу об этом,
Но ты не слышишь. Что же, ускользай:

Лети меж звезд, меж лун и расстояний,
Раздаривая чувства и любя
Других. Но где-нибудь, случайно,
Вдруг ощути, что я - глоток тебя!

Метнись порывом в стылое пространство,
В бескровных...

С чаем стынущим стаканы
смотрят в потолок.
Капает вода из крана,Бьется в крест оконной рамы
бедный мотылек.

Отсвистел пузатый чайник
все свое в свисток.
Не люблю я чай горячий.
Только это ведь не значит,
что я - одинок.

Уксус сладок - на халяву,
даром - колбаса:
Только не употребляю
я уже, а расправляю
ветрам - паруса.

На стене, как на экране,
распростерта даль,
за которой проступает,
выплывая из тумана,
весь в огнях - корабль.

Свежестью пахнет:Успею
подхватить норд...

Рождение зеркала - зыбь липкой мглы,
густой инфразвук закипающей крови.
Материя спит в основаньи иглы,
кубической магией дышат углы,
чужим мановеньем изогнуты брови...

Лишь призрак насыщенной дрожи струны
парит в глубине неразомкнутой рамы,
рождает знакомые не-панорамы
растерзанной временем недо-страны...

В глазах отраженье тяжелой воды,
неистовый глянец простывшей неволи,
открытые всем потайные ходы.
Один за другим проступают лады,
зажатые приступом смешанной боли.

Какое нелепое лето,
Какая прекрасная осень,
Какие небритые лоси
И лисы на велосипедах!

Какое абсурдное буйство
От гадства непрошенных мыслей:
- Что рамы опять не помыли
И мух не смахнули с искусства.

Но мысли, что надо, не лезут,
А тех, что залезли, не видно,
Их смысл с ухмылкой, ехидно
Ехидной кивает нетрезво.

Какие рогатые лоси,
Какие наивные люди!
Друг друга стремительно любят
И падают лицами оземь.

А те, кто остался на ветках
Сжимая промежность и...

Бессонный снег в оправе рам,
Стирая край небесной грани,
Всю ночь луну гравировал
И горизонт рассветом ранил.

Зима оправится от ран.
Снег, засыпая снами, скроет
То, что без умысла украл,
Мешая с белым капли крови.
23.02.04

Военной ценности не представляет,
Живущий на Океаническом шоссе.
Машины едут здесь куда желают,Здесь ветер веет запахом глессе.

Из окон выплывают рыбы,
В незатворенных рамах плавный свет.
Планктон фильтруют радиаторы,
Подводный перекресток под перекрестием комет.

Оранжевым лучом горят глаза у ската,
Столпами света крылья пролетают.
Столбы огня цепочкой движутся,
Шум океана плеск дороги затмевает.

Гудки в потоке слышимости гибнут,
В пределах видимости красным исчезают...

воск любимого вида из окна
тает в утренней дымке тумана
слышен шелест дождя по листьям
но виден только воздух
качеством проема оконной рамы
город говорит с комнатой
шепотом признается в любви
щедро делится жизнью

В доме тихо, в доме пусто,
Бесконечно одиноко…
Все слилось в единой гамме,
И за рампой белой рамы
Лунный лик грустит высоко,
Сыплет, сыплет хлопья грима.
Двери дрогнули от хруста
Снежных хлопьев под ногами.
Все известно в этой драме:
Кто-то вновь проходит мимо.
В доме тихо, в доме пусто.
1994