Пыльные пластинки

Ангел:-Здравствуй, Алиса!
Время вышло….
Я за тобой…..
Алиса:-Ты кто?
Ангел:-Ангел твой.
Алиса:-Ангелы бывают?
Взрослые о них знают?
Ангел:-Знают, но забывают…..
Алиса:-Если ты Ангел,
ответь на мои вопросы.
Ангел:-Cогласен.....

Он гладит её пшеничные косы.
Алиса:-Постой, не спеши...
Ответь мне в тиши...
Зачем?
этот сладостный плен
усталых, ненужных слов....
Куда убегают года?
Где причал и надежды даль?
Ангел:-Всё уходит....
остаётся печаль.....
не успеешь...

Темно и холодно, мрачно и зябко
Тени беснуются в мороке ночи.
Тумана полог, как пыльная тряпка,
Свет отсекая, клокочет, морочит.

Унылы ветра глухие аккорды.
Нежные, летним пропахшие полднем,
Как будто мчались здесь дикие орды,
Белые лилии вырваны с корнем.

Тоска змеится, изводит усталость.
Мрачно и холодно, дрожь пробирает.
Смелее, сердце, немного осталось
Перед рассветом всегда холодает.

Как хорошо сидеть на крыше,
Небрежно ноги с края свесив,
У бездны будто на краю…
Я вниз с надеждою смотрю…
Таких как я на крыше много,
На черно-белый мир глядим с тревогой,
С опаской кто-то, кто с надеждой,
Но, не решаясь сделать шаг,
Все время пятимся назад…
Взираем словно в магазине,
Рассматривая мир как грязные витрины,
Крылами мокрыми толкаясь,
Мы ждем чего-то, не решаясь…
С карниза камнем полететь?!
А может, хватит уж жалеть
Себя, и тот уставший, пыльный город,
И серых улиц...

Солнце идет по шпилям,
Солнце глядит с высоты.
Город горячий и пыльный,
Камни, балконы, цветы.
В воздухе душном и красном
Наблюдает портальный вход,
Как раскинули сети напрасно
Чугунные лапы ворот.
Солнце плетется по крышам,
Смеется и смотрит вниз,
Солнце крадется ниже,
Перешагнув на карниз.
Через оконные рамы
Луч пробежит над стеной:
То вскочит на башенку храма,
То спрячется в купол златой.
Как стриж пронесется в фонтане,
Затем убежит и опять
Пока солнце светить не устанет...

В пустоте своей квартиры
Гляну в пыльное окно
И увижу только небо,
Кроме неба ничего.
Грусть с небес слетит незримо,
Сядет рядом на кровать.
Для чего мне это небо,
Если не могу летать?
Даже если б были крылья
Не расправить их теперь
Словно в клещи взяли стены,
На замок закрыта дверь.
За окном пригреет солнце,
Будут птицы в небе петь.
Для чего мне это небо,
Если некуда лететь?
Пусть твердят, что всё проходит
И сотрутся все следы,
Что весна опять наступит.
Будут новые мечты.
Но...

Я выйду в поле, в травы упаду,
Забыв про серый, пыльный город,
Про зло людское, боль, беду, тоску,
И взглядом в небе утону бездонном…

Хочу я, оттолкнувшись от земли,
До облаков, взлететь как птица…
И полететь, не ведая куда,
И ни о чем не думая, средь тишины забыться…

Так хочется собрать в охапку облака,
И в белый пух зарыться с головою,
Но, я тихонько их коснусь рукой,
И подтолкну, отправив вновь в дорогу…

Но вдруг нахмурились шальные тучки,
И посерел от дум моих их лик…
И...

Мне кажется ты одинока,
Мне кажется что ты грустишь,
Твоя судьба порой жестока .
Но голос мой, прошу, услышь.
Помочь тебе я не пытаюсь,
Обиду это принесет.
Но, поддержать очень стараюсь,
Надеясь, что беда пройдет.
Ты заблудившийся ребенок
Сидишь в плену у пыльных стен ,
В окне мяукает котенок
С надеждой ждешь ты перемен.
Ты в небо грустно смотришь ночью.
Слезу пытаясь удержать,
А солнце ненавидишь очень,
Поэтому не хочешь спать.
Твои душевные терзанья
Рвут сердце мне...

Что стоит мысль? Одетая в шелка,
Благословенная заморским грантом –
Она лишь рикошетит по талантам
Случайной пулей скромного стрелка.

Что стоит мир, оставленный в заклад
В ломбарде удивлённому еврею?
Он вход в полупустую галерею,
В которой разместился пыльный склад.

Что стоит стих, приправленный как суп,
Щепоткой специй самолюбованья?
Он вызывает только состраданье:
Забытый в морге безымянный труп.

Мыслимое – бесспорно.
Видимое – бесстрастно.
Купол ночной. Ливорно.
Девушка в ярко-красном…

Листья швыряет пыльно
Ветер в аллеях парка.
Я отправляюсь в Вильно,
Ты – к Триумфальной Арке.

Бар в полутьме террасы.
Вяло танцуют пары.
Гул отдалённый трассы
Рвётся в аккорд гитары.

Столик украшен стильно.
Кьянти и моцарелла.
Ты, как всегда, субтильно
Будишь во мне Отелло.

Как твой parfum – невольно,
И до скончанья века,
В память вписалось: «больно!»
Кистью Тулуз-Латрека...

Во мне сидит коварный бес,
Который любит заклинанья
И тянет в лоно чёрных месс
Моё Писательское Знанье.

А я цепляюсь как дурак –
За Свет! И не даю вампиру
Проникнуть в тёплую квартиру…
Гоню мерзавца на чердак!

Чёрт недоволен. Пыльно там…
И некому шептать на ушко,
О том, что дом свиданий – храм…
И стерва – милая подружка.