Пыль

Поезд, тамбур, сигареты,
Тухнет свет, темно в вагоне.
Между нами километры,
И помехи в телефоне.
Слезы, снова сигареты,
По вагону запах пива,
Связь прервалась, пыль от ветра,
В сердце сыро и тоскливо.
Слезы, пепел, тамбур, дым
Мокнут щеки, фильтр намокнет,
Никотин необходим,
Он мою печаль утопит.
Остановка, фонари,
Слышен храп внутри вагона,
Вызов брошу, есть гудки,
«Да, Алло!?!» из телефона.
Мрак в вагоне, тихий хохот,
Кто-то пьёт и не стихает,
Слышен мой неровный шепот
«Мне...

Быть может, не распят я на Голгофе,
И слово не сорвал я с ваших уст,
Но в этом мутном, с поволокой кофе
Я чувствую и слышу пальцев хруст.

Я помню, как тащили, избивали
Уставшими гвоздями ваших рук
Моё живое, впрочем, уж едва ли,
Телесное вместилище для мук.

Я помню, как Вы вешали за шею,
И камни прилетали в морду мне.
И Вы сказали людям: я замшею,
Как пыль на придорожном валуне.

Вы помните? А я, конечно, помню,
Как Вы смеялись, рвали мне рукав,
И загоняли искорку в жаровню...

Играешь? Играй, пой!
Царапай когтями суть
Пусть будет всегда с тобой
Твой собственный главный путь

Стираешь? Память в песок.
Не в золото, просто пыль
И в жилах бегущий сок
В одно мгновенье застыл

Забвенье? Тишины глоток.
Истлевших страниц стон
Ведь кто-то однажды смог
Измерить нас всех крестом

Никто нам цены не дал
Больше чем гвоздь в руке
Мне кажется, он прогадал
Мы также живём в грехе

По прежнему врём себе
На брата войной идём
И жертва его теперь
Нам помнится лишь...

Израилю добавилось забот –
Филистимляне на Кеиль напали,
Подворья расхищают, тащат скот,
Ведут себя на редкость криминально.

Давид у Господа тогда спросил
Впрямую, никакого спиритизма,
Ведь Бог тогда к нему благоволил:
«Идти ль мне на врага спасать отчизну?

Когда враг гумна разоряет, скот
Кнутом по морде лупит неумело,
Сидеть ли мне, воды набравши в рот?»
Господь Давиду отвечал по делу:

«Иди, Филистимлян ты разобьёшь,
Слаб гарнизон у них сейчас в Кеиле».
Но бывшие с Давидом...

В ярком свечении ионизации
В плазму, мы помним, вступил Моисей
И при отсутствии коммуникации
В ней пребывал уже несколько дней.

С обмороков вышли все слабонервные,
Что от испуга упали в кювет.
Облако спряталось многоамперное,
А Моисея по-прежнему нет.

Весь изошёлся народ от неведенья,
Долго пророк к ним не сходит с горы,
По НТВ поступившему сведенью,
Съехал с горы прямо в тартарары.

Жёлтая пресса всё выкрасит в грязное
И в нечистотах бельё простирнёт.
Падкий на грех от ТиВи...

Видишь, сказок не стало меньше
Просто в свете последних лет
Мы в них верить привыкли реже
На осколки разбили свет

Помнишь, в детстве мы ждали чуда
Точно знали, что сказки есть
А теперь мы взрослые люди
Сами ставим на сказках крест

Ответь мне, что нас так изломало
Зачем мы прячемся от чудес
Ведь детство в нас конечно осталось
И вера в нас ещё точно есть

Нам с нашими чувствами все по силам
Мы сами можем волшебство творить
И я, пока сердце еще не остыло
Попробую добрым...

Шагать по дороге ночной,
Идти по безлюдной пустыне,
Где шепчутся пальмы и зной,
Где время и вовсе застыло

Собраться в назначенный час,
Где птицы поют свои трели,
Благодать где спустилась на нас,
Где речка и дождь, как в апреле

Набрать распушистых венков,
И дружно сидеть у костра
Средь улыбок и южных ветров,
Господня зажжется искра

Вот ярче танцует огонь,
И в Волге-реке отзываясь,
Мантр раскатится звон,
Как вдруг огоньки засверкали

О нет, это не блики!
И нет, это не пыль...

Я-камень, брошенный судьбой,
И свою жизнь обрёл в полёте.
Весь мир раскрылся предо мной,
Как книжка в ярком переплёте.

Здесь буйство красок и тонов
И гамму чувств душа играет,
И на цветную плёнку снов
Всё память запечетливает.

Паденье-боли крик и пыль-
Развеет время во Вселенной.
Заколосившийся ковыль
Расскажет всем о жизни бренной.

Праздники уходят, как и люди,
Нет друзей за выпитым столом.
И лишь в новый год не убираем
Декорации, чтоб помнить о былом.

Праздники уходят, остаётся
За плечами пыль ушедших дней,
А в душе по-прежнему неймётся,
Выбор вечный между двух огней.

Праздники уходят и приходят,
Между ними проплывает жизнь,
Очень часто гложет и низводит,
То по струнам, то по пальцам - «брынь».

Только в праздник можно и забыться,
Убежать от дел и суеты,
Выпить и слегка повеселиться,
А...

Ветра Сахары навевают пыль,
Аэропорт закрыт, и губы в ранах.
Привычна к русским: робость позабыв,
Выпрашивает фрукты обезьяна.
Для взлета – грунтовая полоса…
Здесь миной угрожает шаг неловкий,
Здесь с самого утра плюс пятьдесят
И не найти обычной газировки.
У смерти раскаленный пыльный вкус,
А звук – летящих пуль и чьих-то стонов.
Не запрещен законами наш груз,
Но выстрелы не признают законов.
А дома отмечают Новый год
И у дверей снег стряхивают с шапки.
Сынишка мой рисует самолет...