Пузырившийся

День разрыдался спозаранку,
Выплакивая горечь знойных дней…
Чеканя кАпель бег по крыш жестянкам,
Бросая в лужи россыпь пузырей.

Дождливый сумрак прячет небо в тучи,
И непроглядна горизонта синь вдали,
И оглашает назиданья гром гремучий,
Грозя грозой спокойствию земли.

А я впустив ненастье в свои окна,
Вдыхаю ароматный влажный бриз,
И чувствую родство Души с Истоком,
Без фальши душных красочных кулис….

Стремленье выглядеть прекрасней,
Ведёт к падению души.
Но, как ни тщись, быть солнцем ясным,
Увы, не станешь, не взыщи.

Ну, можно в перья обряжаться,
Иль бл'ондить голым королем,
Да те потуги могут статься
Твоим неправедным путём.

А, потешаясь над тобою,
Дивясь на ч'удности твои,
Толпа сметёт тебя волною,
И разойдутся пузыри.

Но как ни пыжься быть всесильным,
У жизни ты – лишь элемент.
В свой срок на камушке могильном
Тебе воздвигнут монумент.

То для тебя, конечно, горе...

Не очень память наша ёмка,
И часто в ней одни обломки,
Мы забываем песни, сказки,
Велосипеды и коляски,

Всё то, чему учила мама,
И от чего у папы шрамы,
Не вспомним первую зарплату,
Лицо любимой, ароматы.

Мы забываем очень много -
Куда вела судьбы дорога,
Где на пути встречались ямы,
И мы карабкались упрямо.

Хранится память пусть в секретах,
С небес спускается в кометах,
Ведь подвести должны итоги,
Чтоб оценить смогли их боги,

Собрать куски, обломки в кучу,
Заполнить ими...

Осознание того, что нет в нём смысла,
Овладеет враз и вдруг умом.
И во всём, приняв всё так как вышло,
Знаний новых, он не ищет в том.

Пойму я, что мир мой во Вселенной,
Меньше чем, мне атом во мне и,
Моя жизнь, ей искоркой мгновенной,
И ничтожны, все дела мои.

Ощутив затерянность и малость,
Крохотность ничтожности своей.
Я пойму, величия забавность,
Всех Земных, царей и королей.

Я пойму, как все ничтожно-мЕлки,
Люди даже, в пике их страстей.
Что великих им, высот отметки...