Пустыни

Глотни весеннего вина,
умри, чтобы воскреснуть,
моя любовь, пустыни свет,
крик моря, шум травы.
Беги по лезвию струны,
как по стеклу дождя,
моя душа, забытый сон,
звезды упавшей шлейф.
Нет в этой жизни ничего,
чтоб не было тобой.

Песок укроет исповедь твою,
и призовёт к ответу тишину
молитвенной пустыни.
На влажных простынях
солёных волн
уснёт кипящий горизонт,
словно проступит иней.
Мгновением
задев прибрежный склон,
растает голос чайки,
как сахар облака
в горячем чае
неба.
Под золотистый колокольчик бриза
тебя пленит, согрев
охапкой искр,
душа костра,
когда твою услышит.
И будто с чистого листа,
и будто снова дышишь
холодной далью,
переменой мест,
забыв, кем был, кем стал,
и вспомнив, кто ты есть...

Я жив, хотя со мною в яме
Полно несытых, скучных львов…
Не стоит слёзы лить ручьями
Среди рычания самцов!

Сейчас они почти спокойны,
Лишь только страшные клыки –
Намёк иных аттракционов,
Да кости – смерти маяки.

Все пасти славно безопасны:
Сомкнул их Ангел в сталь замка,
Ни раны, даже капли красной,
Но больно яма глубока!

На тридцать дней указом царским
Под страхом смерти Бог в запрет,
А вот царю молись, фиглярствуй -
Пока душе приятен бред!

Простит ли Дарий – царь...

***
Тому, кто жизнь боготворит,
отрадна всякая судьба,
личина смерти не ужасна,

приемлем кров и быт любой,
пурга мила… и песня ворона –
по-своему прекрасна!


***
Наука «чистая» одна,
рациональная, мистических
не знающая глифов –

по сути дела, только лишь
ещё один из самых в наши дни
распространённых мифов.


***
Являет жизнь всечасно нам
свой нрав изменчиво-крутой
и сокрушительную силу…

Но самый главный капитал –
но её опыт человек
с собой уносит и в могилу...

Начало поэмы https://www.sunhome.ru/poetry/1158574

Предыдущая глава https://www.sunhome.ru/poetry/1158575

30
Cын Архегона, как мудрый и добрый товарищ,
Принял Геракла тепло, дав полезный совет:
«Юноша, горе твоё хуже войн и пожарищ!
Должен покинуть ты место несчастий и бед!
Делом геройским отмыть нужно душу от скверны,
Горе развеять серьёзной работой для рук!
Переживанья для слабых людей характерны,
В подвигах славных очистишься полностью друг.

31
Феспий продолжил Гераклу...

***
При общем неблагополучии,
в наш век, увы, представшем
как явление типичное,

подобным разве что коварному
пустыни миражу
или не будет счастье личное?


***
Пусть прозвучит, возможно, странно,
человеку истинно большой души,
как и широкого сознания,

присущи более всего
способность редкая к самоограничению
и сдержанность в желаниях.


***
Тем беспечальней
расставаться можно с прошлым,
обрывая связи с ним изжитой нить,

чтоб только будущему
радости в груди ничто уж...

Ты разбудила во мне чувства,
Я пробудил в тебе... любовь,
Ах, как росистым алым утром
В объятья пасть хотелось вновь.

Томиться в сладком ожидании,
Писать любовные стихи,
В ответ всегда: Ты мой романтик!,-
Тебе ж на ушко: Муза ты!

Среди песков и гор скалистых,
Среди пустыни вековой
Всегда спасёт и путь укажет
Мне голос девицы родной.

Ты так чиста и благородна,
Стройна, как лебедь на пруду,
С тобой тепло, с тобой комфортно,
Судьбу за нас благодарю.

Я благодарен дивной...

Под тенью пепельно-зловещих,
Густых и беспросветных туч
Крылатый демон человечий
Тянул душ грешных полный тюк.
Хозяин будет им доволен:
Охота только началась,
А берег Стикса им наполнен,
Харона лодка в труд впряглась.
Картинки снизу чередою
Меняют сказочный пейзаж
На бесприютные пустыни,
Где бродит одноглазый страж.
И на границе двух вселенных,
Двух разноплановых миров
Всегда разносится крик грешных,
Стенанья жалкие отцов.
Смешны для демона молитвы,
Ещё ни разу на...

Мир книгам сотворЕнный не вместить,
Но Библия приоткрывает двери,
С преданием навек запечатлев;
Мне сердце наполняет… Верю…
От Торы просвещение законом.
Писание, пророки… Ветхий век…
Лишь в Церкви наполняет Слово
До дней последних: внемли, человек.
Дарованный через пророков
Свет сути, истины от Божества:
Скрижали, свитки, и Синая Кодекс,
ЕвАнгелие ОстромИра, книг печать.
Русь Слово Божие вместила,
Не расставаясь никогда…
Острожской Библии светильник
По мудрости великого...

Играет утро пыльным светом,
проснись душа, гори в груди
как солнце, плюнувшее в лето
вишнёвой косточкой зари.

Мы будем петь в простор пустыни,
срываясь на орлиный крик,
под небом ядовито-синим,
где жизнь – один предсмертный миг.