Пройдя

Стоит февраль, весны предвестник,
Морозной стужей обрамлен,
Порхает снежный вихрь кудесник
И нагнетает с каждым днем.
Еще природа не проснулась
А в воздухе летает дух
Рождения, зима беснуясь
Сдает права на все вокруг.
Февраль прощальною метелью
Заглянет верно в каждый дом,
Пройдя безудержным весельем
И усмирит свой тяжкий стон.
Стоит февраль, весны предтеча,
Последний часовой зимы
И вдохновенно ждем мы встречи,
Ждем новых встреч и ждем любви.

Я знаю,что скоро тебя потеряю
И может быть даже теперь навсегда.
И в сердце своем чувства снова меняю,
Пройдя через долгие дни и года.

В запутанном мире нет больше свободы
Судьбой предначертана встреча была.
Уж стало темно и плачет погода,
Но жизнь параллельная нам суждена.

Все встречи так странны,молчание душит,
Победа моя далеко позади.
Я знаю,что мир он мой горестно рушит,
Зачем же его я ждала на пути?

Чтоб снова теряя убиться в разлуке?
Чтоб ждать и мечтать,что вернется...

Быть может всего лишь пустое мгновенье
Скрывает меня от беспечного счастья,
Ведь даже в моих бесконечных виденьях
Хочу быть с тобою,пройдя все ненастья.

Но небо закрыло мне всякие двери,
И тьма наступила,украла рассвет.
Кому доверять?Ведь себе я не верю,
А ты,что же ты?Ты не знаешь ответ.

И знать не дано что последует вскоре:
Разбитый на части отчаянный мир,
Иль радость любви и забытые ссоры,
Что ждут твоих ласк,мой любимый кумир...

Наступит тот день,он будет бессонным,
Я...

Их много было при грозе, из шторма все не вышли,
В такт на вёсла налегали, живые в тонущем челне.
Море, буйствуя высоко, свирепствует и добивает,
Без меры яхту заливает, и парус топит - так жестоко.
В преисподней, возле входа, кому-то вечно почивать,
Равно снасти истлевать, на тихом берегу у гроба.
Повинившись перед Богом, спасённый в милость и живой
Отрок, вскормленный природой, кочует с миром и бичом…


ІІ

Perestrjyka - перестройка

Кочуя миром да с бичом, верхом всадник медный...

Сплетая из звуков венки,

пуская их плыть по теченью,

листая тропинки-деньки,

поддавшись в незнаньи, влеченью.

Застряв на развилках речей,

в узорах словесных, мелькая,

открыв в Переулках ночей

замок от желанного Рая.

Скользя в серебре, наугад,

лавируя в сетках незримых,

пройдя в ожиданьи Наград,

коснешься Законов Единых.

Хомяк в кладовке тырил рис
И по ночам усердно грыз.
Таскал крупу сухую
И жрал её втихую.

И так хомяк от риса пух,
Что перехватывало дух
И мучила одышка
От ужина излишка.

Хомяк жевал, что видел глаз,
И не пройдя в домашний лаз,
Остался жить без риска
В мешке с хрустящим рисом.

Спустился как-то я в подвал
И там такооое увидал:
Сидит на кучах пищи
Огрооомный хомячище!

Сидит и рис упорно жрёт.
И ни назад, и ни вперёд
Не сдвинуть эту тушу
Ни за нос, ни за уши.

И...

Судьба свела наши дороги,
Не позаботившись о том,
Что мы с тобой, увы, не Боги
Нам не построить счастья дом.
Свернувши раз со своего пути,
Пройдя круг возвращения,
Вернулся ты, чтобы меня найти.
Вернулась я для посвящения.
Возможно замысел Творца
Нам не дано понять с тобою
И ты не тот, и я не та,
Чтобы сразу в омут с головою.
Вот так и ходим мы вокруг
В надежде, что вот-вот случится
И иногда в глазах читая «Вдруг..»
Но сразу шаг назад – не оступиться.
Мне так легко с тобою...

С такими мыслями и горем
Купец Василий вышел в ночь
За синим тридевятым морем
Искать похищенную дочь.

И снарядился не на шутку.
И ружей взял и барахла,
Чтоб отыскать свою малютку
И вырвать из объятий зла.

Когда ж прощаясь за порогом
С женой обнялся у ворот,
Пообещал ей перед Богом
Вернуться с дочкой через год.

Не позабыл с собой припасы.
Старшой Микола – тоже здесь.
И хоть всего четыре класса,
А силушки уж малость есть.

Братья двоюродные мигом
В дорогу снарядили воз.
И...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Трудно жить среди врагов,
Трудней жить среди миров,
В своем миру, в своем создание,
В своем проклятом мирозданье,
Что создано из боль и бед,
Где сам нашел на все ответ.
Вначале память отобрали,
И с верой в мир гоненье дали,
Но если б память не забрали,
То мы бы знали, знали, знали,
Что сами путь свой выбирали.
Пред тем как в мир земной прийти,
Чтоб мир от бед земных спасти,
Чтоб мы прошли и боль и муки,
Познали вкус земной разлуки,
Чтоб зренье дали мы слепым,
И рассказали все...