Противоречия во всём

Я умру в тот месяц, что звучит на «БыР»,
Износивши сердце своё до дыр,
Доносив, но не опозорив мундир.
Над могилою скажет мой командир:

-Он старался не делать людям зла,
Дать им ломти надежды, любви, тепла.
Не во всём был прав и не всё сумел.
Жил порою не так, как мечтал-хотел.
Он исправно служил. Он не помнил зла.
Будет память о нём в наших душах светла.

Прелестные черты твои
Меня пленили за мгновенье,
И думы тотчас все мои
Ты заняла своим явленьем.

В тот миг, представ передо мной,
Ты так божественно смеялась!
Ты, словно ангел неземной,
С чудесным видом улыбалась.

Ты озарила жизнь мою
Своей светлейшей красотой!
И я судьбу благодарю
За каждый миг, что я с тобой.

Ты восхитительна во всём:
Прекрасен стан твой, губы, плечи!
Твой нежный взгляд, как крепкий ром:
Пьянит, и я теряю свой дар речи...

И вновь война, испуг детей,
Надрывен плач у матерей.
На брата брат идёт войной.
Кому он нужен этот бой?

Война. Проклятая война.
Сплошной огонь. А чья вина?
Когда-то дружною семьёй
Беречь старались дом родной,

А вспомним фильм «Отец солдата»,
Там брат не шёл супротив брата.
Грузин России друг и брат.
Кто в этой ссоре виноват?

Мы «Тбилисо» все вместе пели,
Запев давала Гварцетели.
А песня, что про Сулико,
Нас уносила далеко.

Убиты русский, осетин...
Убит абхазец и грузин...

Если бы оракул был оратором,
Он бы рассказал нам обо всём:
И про неизведанное в атоме,
И про человеческий геном,

Про любви природу и причину,
Про судьбы извилисты пути;
Всю роздал бы мудрость он Афины,
И смеялся б, словно тот сатир,

Видя, как бездарно и бесправно
Истины коверкает охлОс,
В них свои амбиции коварно
Повплетав навозом между роз.

Он бы умилялся от трактовок
Однозначно сказанных вещей,
От междоусобиц и размолвок
«Истину познавших» дикарей...

Октябрь уж наступил.
Воды в квартире нету.
В подъезде нет и в доме нет во всём.
И водовоз гудит на всю планету,
Курлычет утром серым журавлём.
Бегут жильцы многоэтажной хаты
К источнику с бидоном и с ведром.
На КЭУ мечут молнии хвостатые,
На домоуправленье кличут гром.
А во дворе, а в городе, в России
Такая осень! – не было сто лет.
Такая, что художники бессильны
Её прекрасный написать портрет.
Громов и молний нет в её резерве.
Есть золото, и медь, и синева.
И мне почти не...

Я бы побежала, я бы полетела -
Только позови.
Я бы всё забыла, я бы захотела
Лишь твоей любви.
Мне бы снег и ветер, мне бы дождь и грозы
Были не страшны,
Только бы поверить, что ещё не поздно -
Не расстались мы.
Нас бы обнимала золотая осень
Дымкой тёплых снов;
И звезда большая под названьем "Солнце"
Разгоралась вновь.
Мы бы говорили обо всём на свете,
О делах забыв;
В этот поздний вечер за окошком где-то
Город тихо жил.
И, проснувшись утром, мы бы не спешили,
Молча пряча взгляд...

Я не за рифмой гонюсь, а за смыслом,
Ведь в каждой строчке собственная жизнь.
Пускай бывает она горькой и размытой,
Расскажу бумаге всё и дальше могу плыть.

Бумага не осудит и не пожалеет,
Порезать краешком вольная она.
Не терпит слез и рук прикосновенья,
Но дослушает всегда до самого конца.

И иногда порой при всём при этом,
Я зачеркну, скомкав исписанный листок,
Но быть в душе чуть-чуть поэтом,
Мне в этой жизни очень повезло.

Дождик капли лил поштучно,
Под дождём мне было скучно.
Кто бы другом мне бы стал?
Я грустить бы перестал.

Мне ответил кот учёный
– В этом деле не при чём он.
Будто занят сильно, вишь,
Размышляет он про мышь.

Мне ответил пёс служивый:
– Не до жиру, быть живу.
Да ещё, при всём при том,
Сторожить сказали дом.

Мне ответил чёрный ворон,
Что в душе - карманный вор он,
И его терзает страсть –
У меня часы украсть.

Я расстроен словом резким.
Мне дружить сегодня не с кем.
Вот...

Я не готов: рыдать по пустякам,
Смеяться над несвежим анекдотом,
По бесконечным жизненным виткам
Вращаться абсолютным полиглотом –
Переводя эмоции в слова,
Сплетая из понятий паутину,
Безвольно наряжая в кружева
Для топлесс-танца Совесть-балерину.

Я не готов: любить своих врагов,
Завидовать друзьям, прощать измену,
С магнитом ползать между трёх стогов,
Пытаясь выдернуть из сена Мельпомену;
Ждать ветра в поле, а у бога – слёз,
Дождём на оскудевшие владенья,
И тявкать на луну, как...

Никто
Не уходит.
Никогда.
Застыли.
Сидим.
Не течёт…
Стрела
Не скользит.
Не бежит
Вода.
Не роет
Проходы
Крот.

Кругом
Бытие.
Навсегда!
Во всём!
И нет
Пустоты!
Вот так…
Мы дремлем.
Нам снится:
«Мы идём!»,
Но с места
Не встать.
Никак.

Движения
Нет.
Восторга
Нет.
Но Мнение
Тянет
Своё:
«Когда-нибудь
Кончится
этот бред?
Я вижу –
летит
копьё!»