Просыпаемся одеваемся

Какие мысли ты одеваешь в слово?
Какие песни ты поешь бездумно?
Каких гостей ты приглашаешь к столу?
С кем делишь ложе святости притворной?

Войди в чертог прикрытого забвенья,
Вуаль сними, открой за поволокой очи.
И нега превратится в рвенье,
А рвенье превратится в негу.

И огрубевшие затворы ставен
Растаят, словно сон забытый.
И ветерок развеет край вуали,
И растворит...

Ухожу -
начиная жизнь заново
стирая дни, месяцы прошлого
пресыщаясь страстным желанием
чего-либо большего...

одевая прикиды свежие
нафталином не потчую
прежние.

Обрывая брелки с цепочками
ключ в замочной оставлю скважине
индульгируя мысли порочные
и проблемы
что не улажены...

призывая в спутники Бога
чертыхаясь
брожу по дорогам...

Зима, за что тебя сожгли?
Ведь ты была бела, как нежность,
несла в себе такую свежесть!
Зима, за что тебя сожгли?!

Ты на стекле узор морозный
чертила. В нем цветы цвели.
Ты так пуржила ночью звездной!
Зима, за что тебя сожгли?!

Деревья в шубы одевала,
и по ночам в лесной дали
сама с собой в снежки играла.
Зима, за что тебя сожгли?!

А за окном моим хозяином февраль,
У вас там, ты писала, просто лето.
А у меня не только за окном февраль,
Февраль в душе моей и в сердце…

И дело ведь не в стуже февраля,
И не в плохой работе отопленья.
Все дело в том, что нет сейчас тебя,
Чтоб теплотой твоей согреться.

Конечно, пью горячий чёрный чай,
Рубаху, свитер одеваю потеплее,
Но ведь внутри живёт февраль,
А душу горьким чаем не согреешь.

Её согреет лишь твоей любви тепло
И та весна, что ты с собой приносишь.
Ведь для...

Вижу. Завидую. Жалко и больно.
Печально и грустно, ничуть не смешно.
Хотел посвятить свою жизнь я застолью,
Но печень шептала мне: «Я не могу!»

* * *

Вышел лис из норы, бряк!
А потом забил косяк,
Встретил зайца – по морде шмяк!
Зайцелюбивый наркоманьяк!!!

С зайцами курить славно!
По тропинкам бродить «плавно»,
По ушам их лапами гладить,
А потом в кусты гадить…

* * *

Мы молчали, было грустно,
Спать легли, сжевав капусту,
Титьки выросли и вдруг!!!
Захотелось...

Жму на "газ"- не нужны тормоза:
жизнь к закату в пике словно птица
и слезятся тоскою глаза,
потому что рассвету не сбыться.
Молчаливый спокойно сидишь-
видишь суть каждой вещи до боли
и давно никому не грозишь-
отыграл большей частью все роли.
И устал от тревог и от лжи,
от химеры предательства друга,
от приятелей, что виражи
совершают в порочности круга.
Я устал быть хорошим для всех-
обезличен толпой по-привычке:
стал пореже заглядывать смех-
много слов одеваю в кавычки...

Клёцки облака в чане небесном...
закипают. Рассвета конфорка
приглушенно томит в звуке пресном
голос птичий. Раскрытая створка
манит жемчугом лампы настольной
Ароматно ворчит кофеварка...
Так Весна в дебрях Первопрестольной
одевается в бантик подарка

Мгла… тёплым, липким одеялом
Укутала заснувший день,
Надвинулась дурным кошмаром
Чужая сумрачная Тень.

Вершитель мёртв. Уносят слуги
Остывший труп. Полночный бог –
Хозяин звёзд! Маэстро фуги!
Врывается в его чертог.
Холодным ветром, Древней Ленью,
И грохотом ракетных дюз,
Армадой клонов и мигренью
Ложится непосильный груз
На плечи сказочного мира.
И вот - Аспект совсем иной
Вливает силу эликсира,
Разносит хаос и покой…
Он стёкла в пластик одевает
Плитой скрывает пыль дорог...

Умом своим болтун не мыслит,
Из заготовок речь плетет,
Его заменой память служит
Чужие мысли выдает.

В живую думать отучая,
Повтор зомбиреут людей
Теряя краски угнетает
С ущербом свежести идей.

Чужим умом возможно ль слушать,
Как собеседника понять
Живых людей настолько разных
Шаблоном памяти равнять.

Взор к небесам не обращенный
Не может свыше получать
Манера сборщиков чужого
Свой кругозор умом считать.

Льда глыба, айсберг величавый,
Почти что весь...

Где рождается свет благородной борьбы
Дня и ночи,
Где летят корабли по холодным волнам
В бесконечность ветров,
Где поэзия солнца и музыка звезд
Плетут многоточья
На бумаге души, там нашла свою пристань
Святая любовь.
Где возносятся храмы скалистых громад
Над святилищем волн,
Где рукой демиурга разносится быль,
Что из сказки сошла,
Там бродил музыкант потерянных нот,
Да кружилась орлом
Вдохновленная вера, словно память свою
Обретала душа.
И примкнувши к огню цветущей молитвы...