Простудиться

- Наконец-то! - сказала Луна.
Ей в ответ оранжевым светом
Улыбнулась родная сестра
Чуть запыхавшаяся Венера.

- Ну, тогда я пошла...
Не дай Бог, подхвачу простуду!
Ухожу! Встречай сама!
Как любить прохладное Утро?!!

Отбежать не успела Луна.
Полыхнул в небе свет румяный.
Поцелуем губы сестра обожгла
В жарких Утра объятьях...

Любовь не нова, и в штыки здесь признается,
А все что ярко, ново — на гильотину дня ведется.
Чего вам нового подать, какого, на фиг, чуда?
Теперь я понимаю, что не чудо — здесь Иуда.

Безверие — тупая шутка жизни, как простуда,
Жизнь без любви святой, корыстная потуга.
Всем чудо подавай, чтоб глаз земной слепило,
Любовь, уже не чудо — шутка, секс, могила…

Ну где ж ты, Человек, не тот который рыщет,
А тот, что чистым сердцем и свободой дышит.
Не тот, что понукает, и призыв к ответу...

Краем уха услышала вечером,
Как шагала зима по земле.
Раздавала пощечины встреченным,
Оставляя румянец в щеке.
А еще я увидела в щелочку,
Куда светит месяц-хитрец,
Что зима, взяв в руки иголочку
Шила платье себе под венец.
Белой шалью укрытые улицы
Все молчали, не смея дерзить.
Мое сердце в ту зиму простудится,
Только нежностью можно лечить.
И еще поняла, ближе к полночи,
Что метель эта, чувства дробя,
Понимая мою беспомощность
Оттучала меня от тебя.

Ангел мой, ты не стой за плечами
Посмотри в глаза лучше мне ты
В них так много порою печали,
Той не сбывшейся нашей мечты.
Я тобою живу, и жить буду.
Я твоим буду ангелом тоже.
Все проблемы, хандру и простуду
Исцелю, уничтожу я все же.
Ангел мой ты не стой за плечами,
Не придумывай боли ты мнимой.
Знаешь, нет ведь такой печали,
Что не в силах решить любимым.

Я болею, тихонько поскуливая,
И от жалости к себе тоскую я.
Нездоровится мне, нездоровится!
Мысли грустные хороводятся.

Ах, устала болеть, утомилась я;
Весь оптимизм улетучился.
Появляться стали сомнения:
А придёт ли оно, улучшение?

Понимаю: все это временно.
Проявленье простуды бремя то.
А все равно мне нездоровится,
И невесело, и плакать хочется.

Такая печаль.
Мрак-полумрак.
Саша Блок – средь груды бумаг.
Диванчик.
Белеет плечо проститутки.
Её лихорадит вторые сутки.

Саша не любит, когда шумят.
Лестница в парадной
похожа на удава.
Звонок в прихожей.
Коридоры спят.
К нему пришла по ошибке дама.

Шляпа – дым
страусовых перьев.
Говорят о благородстве её намерений.
Саша, не верь,
открывая двери.
Для неё ты всего лишь – неудачник-гений.

Опять – накладка.
Опять – объяснения.
Всё лучше, чем лизать
перерезанные вены...

Пространство, отражение, движение -
Синхронность две частицы знают;
Деление, умножение, сближение
Разрыв!...
Уж звезды в Космосе сияют
И мы любуемся, вот-это да
Вода-вода, во всем она
Течение Жизни
Взрывов теплый свет
Зима и наш Поэт в тулуп одет
Болезный, Нина водки принесла
Нальет простуда кровь в бока
И съест разгневанный зелёный А-спирин
Убив пространство-бременем
В котором он Один.

Зима холодными губами
Целует землю,мёрзнут люди.
А вы не бойтесь, я же с вами
И дам отпор любой простуде.

Луна сияет очень ярко,
В морозной свежести ранима.
Безумно тихо в старом парке,
Играет где-то пианино.

На голой ветке две синички
Ведут о чём-то разговоры.
Роняют снег ночные тучки.
Повсюду волшебства узоры.
-
Сергей Прилуцкий, 2012, Алатырь

Сегодня – праздник всех влюбленных,
И признаюсь зиме в любви,
Снежинок танец окрыленных,
Несут признания мои.
Зима блондинка, не шатенка.
И даже в платину слегка,
Но сердце – словно печь-мартенка,
И на подьем зима легка.
Уже с утра с холстом и кистью,
Ваяет на стекле узор…
От той палитры веет жизнью,
Скользит по ней жеманный взор.
Не уходи зима, не надо.
Всегда в России проживай.
Что мне круженье листопада,
Что мне весенний яркий май!
Когда все тает то и дело,
Когда ты выбилась...

Засыпающий парк, заходящее солнце
сгоревшей на блюдце бумажкой, рассыпавшейся
вечерним сумраком, словно апостол,
несущий благую весть в ниши глухих домов;
натянутая паутиной душа разносчика снов,
топка угольных туч, случайное многоголосье окон;
тополя приглушенно танцуют, отягченный романс дубов
чарует локоны утомившихся проводов – троллейбус идет в депо.
А над всем этим водит ладонью старец седой,
и струится псалом в прилив городской волны. Черной тропой
мне выпадает черви – это...