Прошептали гномы с восхищением

И мне порог не одолеть,
И мне печалью источаться,
И тяжело глядеть на смерть,
И тяжело с родным прощаться…
Чужие взгляды не пойму,
Где скорби нет в усталых лицах…
Я кажется одна иду…
И не к кому уж прислониться…
О, сколько б крика издала…
Благоразумьем мысль врачует,
Ушла и тетя, и сестра…
В одном лице… Душа тоскует…
О, как тебя средь всех воспеть,
Столь незаметную при жизни,
Познавшую страданий плеть,
Имевшую простые мысли…
Познавшая тяжелый пир…
Больничных коек с дня рассвета...

Как всегда под вишней
Она его ждала
Он подошел к ней близко,
И наклонился низко
И поцеловал тихонько в уста
И почувствовал - не соврала
Она его ждала!
- Я так боялся этой встречи,
Люба!
Она смотрела и засветилась вся
Он осторожно обнял ее за плечи
Она еле слышно прошептала
- Я так тебя ждала!
- Я вся твоя!

Ще от Ше хвостом отличен,
Хвост у Ше вполне приличен,
Хвост у Ще когда то был,
Он его не позабыл,
Не продал и не проспорил,
Хвост для ящерки – не горе,
Новый скоро отрастет,
Но зато душа поет,
Лучезарностью на лике
У верховного владыки
Наполняет до краев.
И за это Ще готов
Претерпеть свое бесхвостье.
При летая к Солнцу в гости,
Знает он что четырем
Не вместиться к Солнцу в дом.
Для троих же будет слишком.
Вот и бросил свой хвостишко
На земле кудесник Ше,
Назвался скромнее Ще...

К тебе мне надо прикоснуться пальцем,
Чтоб ощутить, какой несешь ты цвет,
Потом взять мулине, шелк белый, пяльца
И вышить крестиком любви Сонет..

Там небо будет точно голубое,
А мы с тобой - два облака на нем,
Стремимся слиться тучей грозовою,
Чтоб разразиться бурей и дождем.

И молнией любви блеснуть на небе,
Соединиться струями дождя,
Раскатом гром провозгласит победу
И нас разъединить уже нельзя!

Два дерева растут в долине рядом.
Схлестнулись ветви кроною одной,
И смотрит...

Старый препод.

Он был философ и библиофил
Любил он добрых, упрямых не любил
Он всех прощал, не сдерживая слез
Быть великодушным так легко
Когда расцвел склероз

Не помнил ничего, что бы мешало жить
Он легким был, и мог в мечтах парить
Он слыл средь нас, настоящим мудрецом
Он был учителем студентам и отцом

В других философах я вижу гордецов
Коль нет склероза, нет и восхищенных слов
Ум и амбиция – какая самовлюбленная пара
Какая уж тут наука, студентам бедным кара

Он был...

- Ну, так, что ребята - акробаты?!
Дождались !!!
Сказал грешник

- Слава тебе Господи
сказал священник
Перекрестись быстрее грешник
И молись

Как набат по ушам ребятам
«Скоро, скоро совершится
Великий и ужасный переход»
Не боись, сказал выпивоха
Это как перейти речку
Только вброд

«Скоро, скоро будет по земле
И плач и стон!»
Это я сказал владыка света
Мегатрон

Это за что ж такие страсти
Снова грешник бледный прошептал
Трепещи и кайся грешник
Опять голос с неба...

- Спать! -
Приказал я памяти
- Как? Опять?-
Спросила совесть
- Так нельзя, жить без памяти, –
Прошептала прохладная осень

- Нет! – сказал я памяти
- Да! - сказала помудрившая совесть, -
Вместо водки заварим чаю,
Ничего, что серебриться проседь

- Спать! -
Приказал я памяти
- Вставай, - тянет за руку внучка
Много в жизни простой- чистой радости,
И я взял ребенка за ручку

Упала капля, затем еще
Заплакало небо - дождь

Дождь перешел в ливень
Очистил все и омыл он

Прояснилось небо, улыбнулось
Просияло синью, и вздохнуло

- Как приятно свежестью дышать
Прошептала и моя душа

А природа похожа на ребенка,
Который улыбается спросонья

Зеленый запах от земли восходит
Такой обычный, и необычный вроде

Однажды ночью ангел чёрный,
Над моим домом пролетал.
Меня увидел и узнал,
А если точным быть то вспомнил.

Меня был видеть рад он очень,
К груди своей большой прижал,
Слёз радости он не сдержал.
И скрыл их под покровом ночи.

Он рассказал мне, где он был,
Про звёзд холодное дыхание,
Про одиночество сознания.
И вспомнил всех, кого любил.

Свой взгляд, направив в высоту,
Он рассказал мне про планеты.
Что на краю вселенной этой,
Про мирозданья красоту.

Про тишину он промолчал...

На глади моря, пространства без границ, где распростерты крылья,
Пронизанный свободой, ты капля света и тепла, капля дождя и мира.
Нет цели, есть обетование сияния сознания.
И млечный путь, как кровь, стекает из твоей гортани, не раня.
Моряк ты старый, каравелл, или разбившийся пилот – уже неважно.
Ведь знает землю только тот, кто сам поёт, без нот, кто право песни оплатил распятой жизнью.
Ну а теперь в воде – мерцание солнечных свечей, блистанье волн волнует запахом корицы и муската. И...