Проем дверей

Механически-разрушительно обновляя гигабайты дерьма
в пыльно-свинцовом черепе, распотрошенном мышиной возней,
завидуя первобытной чистоте обезьян,
лечу болезнь – наличие тела – парами медного виски
с крепкой табачной росой, периодически разбавляя стихами
(любовь к жизни)

Разбрызганная вода сознания находит и принимает
все новые формы, вливается в чашу осенней психоделии
(иду на поклон к интимно-краткому,
просвещенному моменту безумия,
засыпая бризом возлюбленных глаз...

Поверишь ли, ну, каждый рядом с истиной,
И распознает точно каждый миг,
Нет никого, свободного здесь мыслями,
Но правит каждым Бог, и напрямик…
Но выбирает каждый лишь по качествам,
По карме, по ступени, по уму,
По опыту… И истиною значится
Порою шаг, сулящий лишь тюрьму…
Увы, увы… душа собою мается,
Увы, увы… не может устоять,
И выбирает то, в чем долго кается
И где теряет Божью благодать…
Меж знанием и выбором – греховное
И вожделений, алчности тропа,
Идет душа, в себе...

Зима затягивает и перерезает глотки,
остужает пальцы холодными губами
пронзает, словно смычок, звуками, головами
в тишине, где нет точек и звук без примочек.
Полеты от безнадежности замедляются, замедляются,
дороги становятся невидимыми, на деревьях нет почек,
нет дверей и окон, как на картинах из темных точек,
безнадежный суицид и тени птиц-одиночек.
Зима затягивает меня, обволакивает метелями,
лишает движений, хотя гололед, и должно быть быстро.
На ребрах я чувствую ее прикосновения...

Держи хвост птицы, спицы знаний, белый жу-
равль расправляет крылья, коромысло, мысли,
в смысле? равновесие духа, по сторонам света,
что это? закрывая створки дверей, у вей, пере-
крести на груди руки, схватив тигра, тащи его
в гору, отступая, отражай атаку, в
чём дело, братку? достал иглу, со дна моря? ни
с кем не споря, движение облаков, соответству-
ют ветру, не горю, ударяя тигра, слева и справа,
тки холст, разгоняя их (облока), после ухода
вниз, стой наверняка, лети по...

Не считай, что путь твой благородней,
Не считай: пред Богом ты важней,
Не считай, что ты в миру свободный,
Не считай, что слабого сильней.
Не считай, что в меру ты корыстен,
Не считай, что более умен,
Не считай, что глубже твои мысли,
Не считай, что большим наделен.
Всем от Бога раздается милость,
Всяк вкушает грешные плоды,
Каждый знает Боль, что не приснилось,
Всем даются правила игры.
Каждому свои лишь утешенья,
Каждому своей ступени мысль,
Каждому хватает поражений,
Каждого...

Становись для страданий ничтожным,
Чтоб тебя и никак и ни в чем,
Становись для надежды надежным,
Дорожи только Божьим Плечом,
Да скитайся по миру охотно,
Ни пред кем – перед Богом долги,
И не бойся быть битым, голодным,
Даже смерть – не страданье в пути…
Не держись за прекрасную ветошь –
Ни твое, ни тебе, ни с тобой,
Все уйдет, канет истинно в лету,
Ничего не прихватишь Домой.
Наслаждайся земным пребываньем,
Наслаждайся земною игрой,
Но не стань для другого страданьем,
И не будь в...

Я проснулся рано утром
Тридцать первого числа
В декабре, денёк был хмурый,
Мама почту принесла:

Между писем и бумажек,
Да заказанных газет,
Я увидел очень важный
Разукрашенный конверт.

Хм… «Клименко Алексею» —
Тонким подчерком нанёс,
Погодите, я не верю!
Это Дедушка Мороз!

Аккуратно открываю
Белоснежную печать
И листочек раскрываю —
Начинаю я читать:

Заголовок: «Здравствуй, Лёша!»
И пониже: «Это я,
Дед Мороз», а на обложке
Марки разные стоят.

Дальше текст: «Я...

- Не надо! - Кощей прокричал из угла. -
Пусть дале живет, как доселе жила!
Пущай повздыхает корявая рожа.
Пусть видит на что она ныне похожа!
- Молчи! - Попытался одернуть колдун.
Но Тур уж назначил:
- На тысячи лун
Тебя обрекаю быть страшным уродом,
Всегда нелюбимый ты будешь народом.
Кощеем Бессмертным тебя назовут.
Но знай, твое сердце когда-то найдут.
Сейчас же упрячу тебя в Тридевятом
Я царстве. Далеком. Не очень богатом.
Где черные скалы отрезали свет
В пещере глухой...

..жужжащая и жадная толпа,
забывшая родство, язык и корни...
...провинция, да где же ты? взгляни.
седлай савраску, пусть им отольется.
опять заворовались там они
в бульварные, закованые кольца...
Анатолий Рефт "Москва".

Над каширкой сегодня серо.
На каширку бетонная пыль
До конца пока не осела.
Вдоль каширки еще гробы
Не поплыли, еще не чернеют
В блоках экстренных новостей.
Помню - общих корней мы с нею.
Да вот я ей не ближе гостей.
Девяносто второго...

Цветок к груди приколот,
Кто приколол - не помню.
Ненасытим мой голод
На грусть, на страсть, на смерть.

Виолончелью, скрипом
Дверей и звоном рюмок,
И лязгом шпор, и криком
Вечерних поездов,

Выстрелом на охоте
И бубенцами троек -
Зовете вы, зовете
Нелюбленные мной!

Но есть еще услада:
Я жду того, кто первый
Поймет меня, как надо -
И выстрелит в упор.