Продрогший

Картавит день испуганным евреем,
А ветер-корсиканец ищет клад,
И с каждым днём всё глубже и быстрее
Клинок холодный входит в листопад.

И правовед к зиме готовит сани,
К шинели приобщив широкий жест,
Мороз, самоотверженный Сусанин,
Уводит слякоть от продрогших мест.

Столица и провинция на взводе,
Но спусковой крючок нажать невмочь,
И закисает сам и долго бродит
Народ, которого не превозмочь…

Душу нараспашку я тобой придушу,
Защищусь от морозных, зимних метелей.
Обкручу тебя вокруг себя, прикручу.
Чтобы не видеть срубленных, грязных елей.
Детские дома топятся в снегу,
Там надежды, плач и грязные постели.
Я туда зайду, нет, не закричу!,
Разорвусь на части множеством изделий.
Праздники в снега, пеной пролечу,
Вылечу продрогшие, тонкие колени.
Выключу им свет, елку притащу,
Разукрашу детям в радость и костелам.
Только я сама. Без тебя хочу
Защищать дома, их тысячи, от прели...

Вновь поставлю елку у камина.
Так должно быть. С детства знаю.
Пара свечек посреди стола и вина.
Два бокала белым наполняю.

На ветвях не снег - то вата.
Но итак сойдет: вся в блестках.
А звезда мерцает хитровато,
Будто пляшет на подмостках.

Из стекла два ангела на нитках
Так небрежно смотрят на игру.
Отвлекусь немного. Скрип калитки.
Я сегодня гостью жду…

Обещала грусть наведать.
Просто так. Как лучшая подруга.
Будет охать, будет бегать,
Чтоб спасти от старого недуга...

Чашка чая
Согрела озябшие руки
Согрела продрогшую душу
Спасибо тебе, Бодхидхарма

Свечи зажег закат, воскурил фиолетовый сумрак, выпал влагой травы.
Слово застыло розой, взгляд пропитался лавандой, мятным туманом распался.
Слышишь, границ больше нет, воздуха стены разбились
О лунно-медный рожок,
Вскрыли железным безмолвием мир
Под бронзовым небом разлитый объемом
Бесконечно больших величин.
И порох хлебов взорвался молитвой,
И кровь заискрилась
Алмазным ручьем в бутоне вечерней свечи,
И колокол звезд разнесся серебряным звоном
По черно-белым оврагам и снам кочевым...

Лежишь одна и ждёшь рассвета.
Сон улетел куда - то прочь,
А по зеркальным лужам звонко
Дождь серебром стучит всю ночь.

Всю ночь до самого рассвета
В продрогших лужах облака
Судьбы рисуют силуэты
И улыбаются слегка.

Любовь ушла, исчезла, скрылась.
Она покинула твой дом.
Печаль- разлучница явилась
И сразу пусто стало в нём.

Дождь на дворе не утихает.
Стучится он в проём окна.
На небе звездочки вздыхают
Им жаль, что ты сейчас одна.

А злые мысли хороводят.
С бессонницей...

Зажги свечу… и пусть она горит…
Разгонит мрак своим неярким светом.
И путнику, продрогшему в пути,
Мерцанье станет радостным приветом.

Зажги свечу… и пусть она горит…
Мрак разогнав своим неярким светом.
И, освещая к Истине пути,
Поможет стать кому-то Человеком.

Убожество, краватей ржавых скрип
Лекарства, вонь обкраденной похлёбки
В углу, забившись съёжился старик
Пытаясь разглядеть знакомую походку

Темно, соседа давече схронили
Морщины, слабая дрожащая рука
-"Соседа навещать не приходили"
Чуть слышно шепчут губы старика

Обида, память мучает виски
Слеза, беззубая виднеется улыбка
Сжимаясь, сердце стонет от тоски
-"Хотелось внуков повидать мне шибко"...

Огни, колёса мерседесов белых
Печаль, рука исколата на треть...
-"Не дай Боже...

Когда жизнь сжигается берестой,
Мы всё проклинаем к лешему,
И просимся к Господу на постой
Продрогшие, обгоревшие.

Озябшего вусмерть на сквозняках
Укроет Бог неба саваном,
Оставим листвою в березняках
Мы то, что уже не надо нам.

Гусей улетающих вдаль косяк
Распустит сукно, как ножницы,
Опустится женщина на сносях,
К холодному лбу приложится.

Пред жизнью она одолеет страх,
Ей высь простынёю стираной.
На кладбище где-то в иных мирах
Мы место ей забронируем.

Небо хмурое в тучках, ветер рвёт провода.
И звезда соскользнула, как всегда, в никуда.
Ветер медленно гонит облаков седых прядь,
И как будто бы стонет неба серого гладь.

В полуночном тумане утонули дома,
И кружит парашютом жёлтых листьев кайма.
Через час, а быть может, через пару минут
Облака свои слезы по земле разольют.

Вот и гром уже слышен, а чуть- чуть в стороне
Там, над парком продрогшим, жгу, мелькнул в полутьме.
Даже страшно вдруг стало, закрываю окно,
Но уснуть не...