Продрогшие дома

Ты плачешь? -
- Нет - это не слёзы...
Это – всего лишь капли дождя.
Просто мне стало... очень тревожно...
Оттого... что ты где-то сейчас без меня.

Ты плачешь? -
-Нет - это не слёзы...
Это – всего лишь тебе показалось.
Просто мне грустно... растаяли грёзы...
И от мечты... ничего не осталось.

Ты плачешь? -
-Нет - это не слёзы...
Просто я... под дождём без зонта.
Просто с чувствами справиться сложно...
Оттого... что я здесь... сейчас без тебя.

Ты плачешь? -
-Нет -это слёзы...

2015-й. Мороз.
Сегодня минус двадцать. Не экватор.
И вал мотора прочно в масло вмёрз,
Не крутит стартер. Лишь эвакуатор

Способен сдвинуть с места груду льда,
Досель именовавшуюся «каром».
Пожалуйте в Россию, господа,
И познакомьтесь с Дантевым кошмаром.

Нам Алигьери живо описал
Последний ада круг. Там как в России.
Друг друга жрут нагие и босые
Отверженные. Кто бы ни бросал

Проклятья в Небо – нет ответа жертвам,
И нет надежд низринутым во ад.
Лишь Ангелы слезами глаз блестят...

Туман как мутная вода,
Размыты старые дороги,
В лугах предутренних стада
Уже промокли и продрогли.
И пастухи не жгут костров
(Дожди к огню не одобрительны),
Сухие клочья у стогов
Им служат временной обителью.
Всё в жизни просто, чёрт возьми,
Цигарка, старый кнут и песня.
А что осенние дожди,
Так это даже интересней.
Художники, мне жалко вас
В закрепощённости домашней.
Здесь нужен осторожный глаз,
И грустный цвет палитры вашей.
А может, всё не так уж просто?
А может, в чём-то...

Преломленье мартовской природы,
Преломленье солнечных лучей.
Далеко, пока что, ледоходы,
Но зато уж близко до грачей.
Превращенья сроки коротки,
Весны ничего не повторяют.
У продрогшей от ветров реки
Черные проталины зияют.
Ширится неясное броженье,
Надвое расколот окоем.
Происходит тихое рожденье, -
Позже его чудом назовем.
1978г.

Ты, будто от любой беды заклятая,
Когда на мостовых ликует дождь,
Красивая и очень непонятная
По городу огромному идёшь.
В проёмах окон лица удивлённые,
Плывут в толпе продрогшие зонты.
И только листья глянцево-зелёные,
Такие же, промокшие, как ты.
1978г.

Слетает белый лепесток
С продрогшей сливы.
Перевернем еще листок
Неторопливо.
Что это день в моей судьбе,
Что звать судьбою?
Я снова думал о тебе,
О нас с тобою.
Мы – две песчинки. Мы – миры,
Земли вращенье.
Запомним правила игры, -
Быть в разобщенье.
Идти, и рядом, и поврозь,
Себя не слыша.
Мы полагались «на авось»,
Увы, не вышло.
Заглянем в звездный гороскоп,
Пусть явит милость.
Как приговор, испуг, озноб, -
Несовместимость.
Да что же это за дела,
Кто ими правит?
Ты рядом...

Душу, отвергнув и плоть,
Быт, процедив через сито,
Спросит однажды Господь
Деется что на Руси-то?
- Всё говори, не таи,
Но не проси и не жалься…
- Овцы пасутся твои
Только на разных лужайках.
Что и закон и права,
Двери крепки и запоры,
А где погуще трава,
Ладят глухие заборы.
А у продрогших дорог
Родина полунагая.
Снова её под шумок
Делят, своё умножая.
И не считая за труд,
Как персонажи из басен,
Дружно к согласью зовут.
Господи, я не согласен.
И между нами при том,
Шибко...

А весна медлительна пока,
На полях, как уголья, вороны.
Серые повисли облака
Над училищем гражданской обороны.
Чёрный лес,
Продрогшие кусты,
Вязкий приусадебный участок,
Дятла дробь,
Ритмичная
И частая,
Среди толкотни и суеты.
Лес магнитит толпы, как метро,
Голову поднять и затеряться.
Никогда уже не повторятся
Эти кадры раннего кино.
Тонет в небе острый шпиль сосны,
Падая, плывёт перед глазами.
Три штриха медлительной весны…
Остальное дорисуйте сами.

Когда осенний дождь, в скоплении планет,
пройдёт по куполам (наверно, раз в четвёртый),
и, кажется, ни Канн, ни Барселоны нет,
а есть продрогший Бог и этот город мёртвый, –
на крышах сизари, как будто на плотах,
дрейфуют над землёй, где всё одно и то же:
наивные мечты в сиреневых тонах
и тонущий октябрь с шагреневою кожей.

Осенний дождь стучит в окно,
И мёрзнет лёд в продрогших лужах.
С тобой не виделись давно.
Осенний дождь, ты всем нам нужен.

Я позабыл про день и ночь,
Осенний лист смешался с грязью.
Прогонит ветер тучи прочь,
Осеннее однообразие.

Закутавшись в пуховый плед
Дождя стекающие капли
Я наблюдаю много лет.
И в эту осень не иссякли.