Прикосновение музы

О, Муза, ты сидишь по вечерам
В кафе у моря, голая, как прежде,
И пьёшь вино… И этот зал - Твой храм…
И мне плевать, что Ты здесь не в одежде!

И льётся стих, что Ты читаешь мерно,
И этот стих, как Ты, здесь без прикрас.
И Ты рифмуешь просто «нас» и «вас»
И стих певуч, и всё в нём соразмерно!

Играет музыка, напротив тоже стол:
Твоя подруга - юношу целует…
Там кто-то вдребезги - разбил бокал о пол…
А там, чуть дальше – парочка танцует!

Твой голос тих и стих Твой без прикрас...

Нужны нам Музы вдохновенья
Нужны чудесные виденья,
Чтоб пробудилось вдохновенье,
Создать великое творенье,
Чтобы увидев его на мгновенье,
В душах рождалось вдохновенье,
Себя познать в любви к творенью,
И делать чудные мгновенья,
Творить, творить,
творить, творить...

Я напою тебя вином,
Кроваво-красным, терпко-сладким…
Ни кровь во мне – твоя любовь,
Моя любовь, прольется ядом…

Я напою тебе мотив,
Мелодии, такой же странной,
Такой незвучной и глухой,
Как наша жизнь, как жизнь в разлуке…

Я стану песней для тебя,
Ни колыбельной, а прощальной.
Я буду музыкой дождя,
Такой же мрачной, и печальной…

Я буду пить одна вино, грустить одна,
Вздыхать при мысли,
Что я не буду лишь ОДНОЙ,
Твоей женой, и музой скрипки…

Я снова думаю о Вас,
И образ в сердце оживает,
И нежный голос напевает
О глубине знакомых глаз…

И пусть не вместе мы уже,
Но чувствам это не помеха,
Ведь в сердце есть одна утеха:
Вы музою остались мне.

Для Вас пишу, для Вас страдаю,
Для Вас ночами вместо сна
У одинокого окна
Слезами строки омываю.

Пусть разум говорит одно,
(И это лишь меня спасает)
Но сердца крик не заглушает,
Оно впервые ожило.

И мир другой открылся взгляду,
В нем красок больше, и теней…
Смысл...

Год пролетел в одно мгновенье!
Вот так и старюсь — с поколеньем.
Жизнь, словно в опиумном дыме,
Проходит мимо — бригантиной.

А в сердце то тоска, то сладко.
Любви щемящая загадка:
Возникновенье притяженья
И вкус запретных наслаждений.

Но все исчезнет, как и это;
Недаром ж вертится планета.
Руин громадный Колизей
И сновидений дым — музей.

Прах с жалостью перебирая,
Мы видим, как себя теряем
В летах и в сгинувших друзьях,
Тю-тю, прощай, увы и ах!

Все к новому нас манит...

То ли ветер дунул, то ли показалось…
Жаль, что мало места для любви осталось.
Жаль, что не вернуться в этот город пыли,
Может, слишком рано мы о нем забыли?

То ли постучались, то ли показалось.
Мне до шага в пропасть отдохнуть бы малость…
Мне бы каплю счастья… миллиграмм удачи…
Затихает сердце. Что же это значит?

То ли показалось, то ли кто-то бродит,
Собирает вещи и за дверь выходит.
Пригляделась в сумрак – опустились руки:
Я простилась с Музой. Я умру от скуки.

Благодарю, что ты приходишь в мой скромный мир и даришь свет,
Благодарю, что ты находишь, что я действительно поэт,
Что стою твоего вниманья, что преподносишь испытанья
Обыкновенно в месяц раз, мне подмигнув и удаляясь.
И я за всё тебя прощаю, ведь ты подвижная вода,
И, вновь, смиренно возвращаясь, ты улыбнёшься как всегда.
Ты шалунишка, озорница, ты, вспыхнув яркою зарницей,
Погаснешь тут же, и опять я буду по тебе скучать.
Или останешься надолго, меня одаривая всем,
Чего желать могу...

1. Когда я ночью жду её прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?» Отвечает: «Я».

2.
Как и жить мне с этой обузой,
А еще называют музой,
Говорят: «Ты с ней на лугу…»
Говорят: «Божественный лепет…»
Жестче, чем лихорадка, оттреплет,
И опять весь год ни гугу.

В каждой строчке трагедия.
В каждом слове страдание.
Видно Муза Поэзии-
Дама очень печальная.

Но порвать с ней, увы,
Нет ни малейшей возможности.
Душу греет, как грелка.
Скажу я по- совести.

А куда еще денешься?
Ведь кругом одиночество.
Остаеться отдаться в лапы
Странному творчеству.

Ты выглядишь как шут. Твои скабрезны шутки,
Ты мерзостный «блатняк» согласна исполнять.
С покорностью больной, дешёвой проститутки
Все позы срамоты готова ты принять.

Прогнулась пред мошной царьков, эмиров, баев,
С восторгом сатана любуется тобой.
Позорен гнусный век всесильных негодяев,
Что сделали тебя презренною рабой!

Но память не сотрёшь несметных поколений,
Что верили своей единственной звезде.
Давно ли о тебе молился всякий гений,
Чтоб быть с тобой всегда – и в счастье и в...