Превыше

Был истинный завет
В Святой Киевской Руси
Не бойся!
Не надейся!
Не проси!
И сами выбирали мы князей
И не было средь нас рабов
На Вече все равны
Все как один.
Один как все

Достоинство
Превыше жизни мы несли
Не бойся!
Не надейся!
Не проси

Позволь,
губам коснуться нежных рук,
познав, тепло твоих рукопожатий.
Ты от моих не ускользай объятий,
чтоб унисон сердец услышать стук.

Забудь
о дерзких помыслах своих -
согрею я холодное сердечко,
Как тает парафин в горящей свечке -
расплавишься от нежностей моих.

Ты станешь
горячее всех наяд -
Тебе такое даже не приснится -
не ланью будешь - страстною тигрицей,
И с белых плеч сам соскользнёт наряд.

Позволь, глотком любви твоей напиться -
Ты для меня превыше всех наград...

Вселенская память всю Истину знает,
Вселенскую память ничто не обманет,
Себе и другим каждый может лукавить,
Но не одурачить вселенскую память.

Вселенская память запишет исправно,
Все зло, всю любовь, страсти, слабости, нравы…
Вселенская память исправно ответит:
Кого-то остудит, кому то - посветит…

Вселенная помнит, но не осуждает,
Сам горечью каждый себя наполняет,
В громаде пространства(!) для добрых свершений,
Тоске предаваясь, во мраке сомнений.

В громаде пространства для...

И минуло сто девять лет, как подвиг
Беспримерный совершил «Варяг»,
Великий русский Дух, идти
Навстречу смерти и чести

Офицеров, моряков не уронить!
Японская эскадра за Йодолми,
И ультиматум, если в полдень
Русский крейсер «Варяг», «Кореец»

Канонерка Чемульпо порт
Не покинут, то на рейде атакует
Их Японская эскадра! Оркестр
Гремит, Андреевский флаг ветер

Рвёт, команда стоит во фрунт,
Честь каждый отдаёт, винты буравят
Море, герои на прорыв идут!
И не надеются...

В купол ветвей сосновых
взгляд проникает...
Стволы — опора.
Ветви окутаны Солнцем!..
В сознании остается
небесная Синь,.. меж ветвями...
ОНА ведь превыше молитвы,..
которую шепчут губы...
Душа поднимается в Небо...
Твердь хвойная держит колени.
И корни земные, — опора.
...а слабые пальцы, —
неловко, безмолвно, —
хвоинки сухие находят.
И к Солнцу вздымают...
...а Губы опять что-то шепчут...
Сосновые свежие ветви
небесную СИНЬ осторожно возносят...
С Молитвой:
_________...

Мой друг ушёл…
И больше не вернётся…
За ним закрылась этой жизни дверь…
Его окликну…
Он не обернётся,
Утяжеляя цепь моих потерь.

Мой друг ушёл…
А ведь совсем недавно
Побалагурить мог и пошутить…
Мы, как мальчишки,
Спорили азартно,
И продолжали дружбой дорожить.

Мой друг ушёл…
И часть меня пропала.
В душе зияет раной пустота.
Не посидим,
Как прежде то бывало…
Не поворчит, как было иногда.

Мой друг ушёл…
Мне больше не увидеть
Его улыбки, удивлённых глаз…
Мы жили так...

Всё, будто,
с чистого листа;
врачует холод;
расколотая ночь превыше сна;
луна,
прожилками палитры,
играет третий акт.
Всё стихло, наконец;
зрачок – кристаллик соли;
за окнами – свинец или туман,
разлитый, как вчера,
на вязкую основу
чёрных стен.
Всё с чистого листа;
всё – дар терпенья;
так будь моей,
и не ищи меня;
я, где-то там,
в словах, что растворяют
осенних листьев
свет;
я, где-то там,
в последних числах
лета,
что тают
от прикосновенья
рук,
и, где, так тонко...

КРЕСТОВОСКРЕСЕН

Велик тот день, когда впервые
В Его молитву вы вошли,
Земля и небеса живые,
Созданья смертные земли...

Велик тот день, когда Он чашу
Сию приял – когда, с вершин
Спустясь, вошел в семью Он нашу
И как Учитель, и как сын...

Велик тот день, когда на гору
Он Елеонскую взошел –
И сразу перевесил Тору
Его живительный глагол...

Велик тот день, когда, Царь Славы,
Отца прославил своего,
И отступился сам лукавый,
Повержен кротостью Его...

Велик тот день, когда...

Зима уборы выдала сосёнкам
И выбелила баньку, двор, сарай...
Ныряет месяц в полынье щурёнком.
Чуть слышен вдалеке ленивый лай.

Дом в полудрёме. У печи - опара.
Я у окна, пью чай и тешу взор:
В стакане - помешательство, от пара
На стёклах появляется узор.

И кажется, что кто-то там мне пишет,
И в письменах тех простота и мощь:
Мол, чем к земле поближе - к Богу ближе,
А рвёшься в небо - Бога не найдёшь.
Чтоб дух был крепок - тоже есть метОда:
Не слушать заверений, клятв не петь...

Суворов высший знал закон, отцом он был благословлен.
И небо, и учителей, считал превыше всех людей!
Он в битвах знал, как поступить, не просто это повторить.
Ведь жизнь на карте!, не таньга, и не пустая болтовня.
Лишь к "Вышнему" (буквально) он обращался, и войско
обратить старался.
Лежит бывало, вкруг война, и ждут гонцы его слова.
Он в их кругу как будто спит, а в сердце с Богом связь
хранит.
Сто двадцать тысяч к двадцати, не просто турок
превзойти!
И вот встает он -свет...