Предъявить

Тук, Тук! Все хорошо!
Счастье стучится в двери!!!
А что, я ему НЕ верю??!
Верю! Верю! Верю!
Я, открываю Двери!!!

Заходи! — бьется в груди,
Заходи! — будь, как дома!
Только, чтоб не в коме,
А в лично, моем, доме!

В доме! Доме! Доме! —
Бьет у меня в груди, —
Счастье, Я здесь! Не уходи!!!
Подожди!!!

Жди! Жди! Жди! —
Снова, бьется в груди…
Ты, — Любовь мне подари,
Только, не глупи!!!

Не спи! Не спи! Не спи!!!
Сердце ему отвари!
Этим, Миру СЕБЯ, предъяви!
И Любовь, — сама...

Аарону с Моисеем
Иегова дал наказ:
«Этот месяц всех главнее,
Первым будет он у вас.

Укрепит народ он в вере,
Ускорение придаст.
А язычников потери -
Нам не горе, а балласт.

В этом месяце линяем
За граничную межу.
Дабы вас не ущемляли,
Сам за этим прослежу.

Час отбытья от причала
Передаст с небес гонец,
В нём конец того начала,
Где прервется, наконец,

Цепь египетских страданий...
Страж сведёт вас до земли,
Где вы, пыль стряхнув с сандалий,
Молочка б испить смогли...

А мир за жизнь предъявит счёт,
И сердце боль в тисках сожмёт.
А я в толпе — лица нет в ней,
И нет — сочувствия друзей.

А мне давно на то плевать,
Что ждёт — беда иль благодать.
Меня за грешный путь земной,
Моё — всегда во мне со мной.

А что друзья все далеки,
Так то, не повод для тоски.
Мне их, бедой своих проблем,
Напрячь, не хочется совсем.

Я лучше им улыбку в дом,
Весёлым, принесу письмом.
У них своих проблем без крАя:
Жизнь нынче, в мире непростая.

А мир за всё...

Никого, осуждать я не буду,
Жизнь сама, нам предъявит счета.
Всем своё и стремившимся к чуду,
Иногда, явью станет мечта.

Всем своё — и моря, и причалы,
Своих звёзд, в своём небе узор.
Своих рифов, подводные скалы,
Своя слава и свой же, позор.

Всем своё — всех не лучше, не хуже,
В этом мире и я своим жив.
И как все, среди всех, с теми дружен,
С кем похож, моих мыслей мотив.

Мир и действий моих и бездействий,
Взвесит суть и мне выставит счёт.
И цепочка причин и их следствий...

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
*

* *


Поэма

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
Во Власть сочился семит-гнус
В Извечное Славян Пространство,
Чтобы под корень Древо Братства,
Вместе с Династией срубить,
Власть династическую Ханства -
Империи Всемирной - Царства(!),
Весь Мир евреям подчинить…»

VAR.

Удивлены таким вопросом? -
Не удивляйтесь, - на плаву...

Предмет, утративший контекст,
как правило, неинтересен,
в нем не увидится концепт,и не нащупаешь подтекст,
о нем не понапишешь песен.
Не зная, что там, в глубине,
опасно поверху резвиться -
а вдруг какой-нибудь предмет
в тебя осмелится вцепиться,
а вдруг утащит за собой
и свой контекст тебе предъявит -
ты это выдержишь, друг мой?
Боюсь серьезно, что едва ли...

Край цветущий - как нищий, юродивый,
Ощущающий страх, горе, стыд...
Это - облик униженной Родины,
Подаяньем живущей в кредит.

Сквозь века истязали и вешали
Твою гордость - земную соль;
Кровью праведной,водами вешними
Отмывали народную боль.
Ум и разум травили заживо,
А сердца - инфарктами жгли
И свинцом.. Выбивая из каждого
Совесть, жизнь...
П а м я т ь - лишь не смогли !

Да,состарились лет на 300 мы,
Может даже - и на 500 ?!
Стали бомжами,злоречистыми...

Когда ко мне ты прикоснешься,
Забуду всё,обиды,боль,
Уйдет печаль,засну спокойно,
Возможно-это не любовь...

Как надоело,боже правый,
Страдать от слова одного,
Не спать ночей над переправой
Из ничего, и в ничего....

Не надо слов и обещаний,
И слов ответных не проси,
Душа застыла в ожидание,
Чего? Иди её спроси...

Наступит утро - не наступит?
Чего под вечер мне гадать?
День новый в право своё вступит
И не заправлена кровать...

И вновь не мытая посуда,
Предъявит право мне...

ОСЕННИЙ БЛЮЗ

Сорвавшись, лист летит,
уж осень на дворе;
Лишь жалобно скулит
собака в конуре.
Бреду устало я,
шуршит листва сухая;
За мной спешит молва,
но я к молве глухая.
Глаза забиты пылью;
не вижу и не помню;
Пот вытираю тыльной
я, стороной ладони.
За мной моя душа
плетётся еле-еле;
Шуршит, шуршит листва
в преддверии метелей.
Споткнувшись на равнине,
и распростёршись ниц,
Я вижу, как гусыней *
Душа взлетает ввысь.
Закину взор я к небу,
наивный детский взор;
Раз...

Помню, к дому шел со службы,
Был весенний лед на лужах.
Подхожу, увидел сына,
Он тащил большую льдину,
К пузу голому прижал,
Радостно ко мне бежал.

А потом в войну играл,
Дверь подъезда охранял.
Ты комбрига не впустил,
Путь ему загородил.
И спросил комбрига строго - кто такой?!
Предъявите документ, я - часовой!

Пролетело детство быстро,
Вот теперь тебе уж тридцать.
И теперь вы вместе с Лилей
Нам Егора подарили.
Есть кому продолжить род,
Пусть здоровеньким растет!

В этот...