Править

Учиться надо не лениться,
такое правило для всех.
Чтоб , в жизни многого добиться
и испытать в конце успех.
Все выдающиеся лица
прошли тернистый путь помех,
открыв мышления границы,
отбросив пустоту утех.
Душе во благо потрудиться
и в росте личном преуспев.

Не было ничего. Пустота...Тьма...
В себе самой заключенная колыма,
мрак, не знающий вдоха, глаз -
вывернутый наизнанку профиль в анфас,
это не крик, не боль, не стон,-
ведь если была боль, значит был и Он?

Но уже в бездонной дыре росла маета.
То, в чем времени нет, рвала пустота.
Там, еще не рожденного, Его уже грызло ничто.
А рядом нет никого, ведь Он сам - никто...
Как же Он захотел(если был никем)
стать не собой, а тобой, мной,- Всем?

Как Ему плохо было, Бог ты мой!
Нам...

Всё ранее открытое
Не может быть закрытое.
Познав когда-то вкус вина,
Мы пьём его уже до дна...
Вкусивши дури никотина,
Дымим уже неутомимо.
Ну, а наркотики,мой друг,
Хоть вызывают ваш испуг,
Но потребляем не стыдясь,
А иногда и не таясь!
А как же право выбирать?
Так выбираем, - кайфовать!

Ценю я всё, что громко, тихо и что безмолвно,
и что лихо, что кружит и клонит ко сну, где ро-
пот там и гам послу, или хозяину вселенной…
- Кто твой? чьего ты слова пленный или кого
слуга навек, да, слаб/силён ты человек,или об-
оим служишь, тварь? и уплетаешь пепел, гарь,
на ветер воя гневно тужишь или смеёшься?
дыры лудишь, во сне иль наяву, как встарь
или модерн, или янтарь, или г-но, или кло-ка,
ячмень, пшеница, забияка? иль примирение
с врагом, ты пыль, смола, навоз иль ком...

Сегодня поменялись мы ролями,
Ты – в качестве инструкторской подсказки,
Кричишь смешно и дёргаешь бровями,
А я пытаюсь вырулить с развязки.

Нащупать передачу где-то справа
Всё время по привычке меня тянет.
Какая интересная забава!..
Как жалко, через час её не станет.

И справа поплетусь опять налево –
В отдел с ассортиментом алкоголя,
Куда давно заброшен грустью с гневом,
Где часто избавляюсь я от боли.

Ну вот, почти освоился. Прикольно!
За окнами мелькают чьи-то лица…
Летел...

Бывает, люди счастливы в цинизме,
И в боли, и в голодной суете.
А мне, так нужно вольной жизни,
И право выбора - во всём, всегда, везде!

У Вселенной нету хлеба, у Вселенной нету Неба,
У Вселенной всё всегда с нуля.
Это в низшем мире форм – присуждают премии за повторения,
За большие тиражи иллюзий и себеслужения.
Это в низшем мире по количеству вам воздают.
Но Вселенная наводит камертон: прав лишь тот, кто пуст,
Как терновый куст, горит лишь божьим Гласом,
Но у Бога нет двух схожих слов, Бог не повторяет дважды.
Это люди, иногда по заблуждению поэтами их величают,
Про Тристана и Изольду в сотый раз всем повторяют...

Мы, Природу покоряя шибко,
Пользуемся ПРАВОМ НА ОШИБКУ,
Потому что В НАШЕМ БЫТИИ НЕ-ПРАВОМ
ОШИБАТЬСЯ – ОСНОВНОЕ ПРАВО.

Первача я взял ноль-восемь, взял халвы,
Пару «рижского» и керченскую сельдь,
И отправился я в Белые Столбы
На братана да на психов поглядеть.

Ах, у психов жизнь –
Так бы жил любой:
Хочешь – спать ложись,
Хочешь – песни пой!
Предоставлено
Им вроде литера -
Кому от Сталина,
Кому от Гитлера!

А братан уже встречает в проходной,
Он меня за опоздание корит,
Говорит: – Давай скорей по одной,
Тихий час сейчас у психов, – говорит.

Шизофреники –
Вяжут веники,
А параноики...

Мы мертвы, когда одеты...

Я зову тебя с собой насытить твоё молчание, любовь моя,
Туда, где черными клавишами бесконечной музыки дышит белое.
Помнишь, как среди обнаженного доверия
Теплый ветер дыханья медленно раскачивал слова.
Лето твоих песен во мне,
Во всех касаниях, что обретали звуки вслед за моею рукой...
Оспаривая право на тебя...
Эта нежность и эта страсть,
Эта грация бабочки,
Этот контур медлительной луны,
Эти губы, что знают все правила поклонения,
Эта поэзия нежности...